А 4 сентября 1943 года состоялась эпохальная встреча Сталина с митрополитами Сергием, Алексием и Николаем. На встрече иерархи РПЦ просили у вождя разрешения созвать архиерейский собор не позже, чем через месяц. Выслушав митрополитов, Сталин сказал: «А нельзя ли проявить большевистские темпы и созвать собор через три дня?» Ровно через три дня, 8 сентября 1943 года, состоялся архиерейский собор, на котором, как известно, был избран патриарх Московский и Всея Руси.

Словом, власть в сороковые годы демонстрировала свою лояльность Православной церкви, и любые мероприятия, враждебные религии, были резко ограничены. Неудивительно, что зверская расправа над православным священником дошла до самых верхов. Секретарь ЦК ВКП (б) Александр Щербаков, курировавший в те годы идеологию, потребовал от московской милиции в кратчайшие сроки раскрыть преступление и наказать виновных. Началась лихорадочная работа по поиску злоумышленников.

Опрос местных жителей ничего не дал. Никто ничего не слышал и не видел. Только одна старушка заявила, что видела в ту роковую ночь каких-то странных и жутких всадников. В тот момент показаниям старушки никто не придал особого значения.

И вдруг через несколько дней следствие, зашедшее было в тупик, получило новые любопытные факты. В один из апрельских дней на толкучке появилась молодая женщина. Она предложила спекулянтам купить у нее несколько церковных фолиантов.

Быстро договорившись о цене, женщина отдала книги и ушла. А продавец решил рассмотреть фолианты повнимательнее. На одной из страниц мужчина обнаружил пятна засохшей крови и тут же сообщил об этом в милицию.

Осмотр изъятых книг показал: они были украдены из церкви того самого подмосковного села, где недавно жестоко убили священника.

За подозрительной дамой установили наблюдение. Выяснилось, что это Ольга Каменева, учительница младших классов одной из московских школ. Как-то не верилось, что она связана с преступным миром. Впрочем, сомнения отпали, когда «наружка» донесла: учительница неожиданно отправилась в гости к местным цыганам.

Местный цыганский табор был хорошо известен милиционерам. Дело в том, что незадолго до убийства священника в соседнем селе случилась странная история. Подрались местные жители и цыгане. Пострадал один из участников драки: его пырнули ножом. А когда цыган арестовали и доставили в милицию, в отделение явился старший цыган и предложил стражам порядка огромную по тем временам сумму денег…

Но какое отношение все это имеет к убийству священника? И тогда начальник МУРа Урусов решил пойти на отчаянный шаг: спровоцировать цыган на новое преступление, чтобы взять их с поличным.

С этой целью распустили слух, что в одном из близлежащих сел будет открыта церковь. Из Москвы, дескать, приехал крупный церковный иерарх и привез с собой сокровища для нового храма. Прибывшего священнослужителя (его роль играл один из сотрудников МУРа) поселили в частном доме. А рядом выставили милицейскую засаду. Разумеется, в полной тайне от местных жителей.

И вскоре преступники клюнули на приманку. В доме «священника» появилась та самая учительница. Под видом исповеди женщина провела в доме почти час. Оперативники не сомневались: дамочка приходила на разведку.

А еще через пару дней, поздно ночью, у дома «священника» показались подозрительные тени: несколько человек верхом на лошадях. Спешились. Бесшумно пробрались к дому, выставили окно и залезли внутрь. Тут их и повязали сотрудники милиции.

Все задержанные оказались молодыми цыганами. Вооружены были ножами и тесаками. На допросе признались: все нападения — их рук дело. Сдали и своего главаря — цыганского барона Василия Черноброва.

Сыщики моментально оцепили дом, где жил Чернобров. Сам барон, как вскоре выяснилось, прятался на чердаке. Во время задержания он оказал сопротивление, ударив ножом молодого оперативника Ивана Твердохлебова. От полученных ранений милиционер скончался.

При обыске в доме Черноброва нашли золотые кресты, старинные книги и иконы, дорогую посуду и огромное количество денег. Два дня ушло только на осмотр и опись изъятого у барона имущества. А в русской печи был обнаружен пистолет ТТ и патроны. Как потом выяснилось, табельный пистолет принадлежал сотруднику милиции, убитому несколько месяцев назад на территории Московской области.

На допросах Чернобров вел себя нагло и вызывающе. Однако в московской милиции раскалывали и не такие орехи. Вскоре спесь с бандита сошла, и он поведал о том, как убил и ограбил отца Алексея.

Оказывается, они были давно знакомы. В 1941 году на оккупированной территории отец Алексей спас Черноброва от немцев, спрятав его у себя в доме. И вот спустя почти четыре года, весной 1945-го, они случайно встретились в Москве. На радостях священник пригласил цыгана к себе домой, показал свой приход. Тогда-то у Черноброва и возникла мысль ограбить священника. А ровно через неделю в дом священнослужителя нагрянули подельники Черноброва. Приехали верхом на лошадях. Их-то и заметила соседка — та самая старушка, показаниям которой вначале сыщики не придали никакого значения.

Что же касается учительницы, ей оказалась дальняя родственница Василия Черноброва — Ольга Павлюченко. Днем она сеяла «разумное, доброе, вечное», а в свободное от работы время служила наводчицей в цыганском таборе. За свои услуги получала ворованные украшения и старинные книги.

Главарь цыганской банды Чернобров получил вполне заслуженную «вышку». Все его подельники были приговорены к длительным срокам заключения. А цыганскую общину в 24 часа выселили подальше от Москвы — в те годы с возмутителями общественного спокойствия власти не церемонились.

Это — только небольшие штрихи к героическим военным будням московской милиции.

Как обокрасть НКВД

Самым тяжелым месяцем военной поры для москвичей выдался октябрь 1941 года. 8 октября началось минирование городских зданий на случай сдачи Москвы, а 12 октября на улицах столицы появились первые баррикады. 16 октября передовые части немцев, прорвав оборону советских войск, подошли к Химкам. До Москвы оставались считанные километры. И хотя прорыв в тот же день был ликвидирован бойцами дивизии внутренних войск имени Дзержинского, среди москвичей быстро распространились слухи о том, что в город вот-вот войдут фрицы. В Москве началась массовая эвакуация населения. Из города бежали все, у кого была такая возможность. Шоссе Энтузиастов, ведущее на восток, в те дни превратилось в нескончаемый поток беженцев.

Известно немало случаев, когда панике поддались высокопоставленные работники партийных органов и руководители столичных предприятий. Например, руководство столичного завода электротермического оборудования на Таганке сбежало из города, бросив своих рабочих на произвол судьбы и даже не выдав им заработной платы. Дело дошло до стихийного митинга и перекрытия автомобильных дорог, ведущих на восток. Разъяренные работяги, выстроившись плотными кордонами, останавливали все автомобили, пытавшиеся выехать из города. Пассажиров вытряхивали из салонов,