На самом деле Крис Кокс и другие инженеры Facebook попытались решить эту проблему в том же месяце, внеся еще одно изменение в алгоритм, в результате которого контент семьи и друзей оказывался наиболее значимым. Но внешние исследователи обнаружили, что это изменение привело к непредвиденным последствиям. Отдавая предпочтение семье и друзьям, Facebook лишала приоритета аккредитованные новостные сайты, такие как CNN и The Washington Post. Пользователи больше не видели публикаций новостных сайтов, которые прежде были на видном месте в их Ленте, но продолжали видеть фальшивые и предвзятые новости, которые размещали члены их семей и друзья.

На еженедельных сессиях «Вопросов и ответов», проводимых компанией, тема Ленты новостей вновь и вновь поднималась сотрудниками, обеспокоенными тем, какие истории становятся вирусными на платформе. Эта тема поднималась так часто, что 18 июня 2016 года Боз опубликовал в одной из веток Workgroups служебную записку, в которой говорилось об ответственности Facebook перед пользователями.

«Мы соединяем людей. Точка. Вот почему вся работа, которую мы делаем для роста, оправданна. Все сомнительные методы импорта контактов. Все тонкие формулировки в правилах, которые помогают людям оставаться доступными для поиска среди друзей. Мы делаем всю эту работу, чтобы было больше общения. Когда-нибудь нам, скорее всего, придется проделать эту же работу в Китае. Все то же самое», – писал Боз80.

«Так мы соединяем больше людей, – продолжал он в другой части той же записки. – Это может быть плохо, если кто-то несет с собой негатив. Может быть, это будет стоить кому-то жизни, если такая открытость сделает кого-то уязвимым для травли. Может быть, кто-то погибнет в результате террористической атаки, скоординированной с помощью наших инструментов. И все равно мы соединяем людей. Неприглядная правда заключается в том, что мы так глубоко верим в связь между людьми, что все, что позволяет нам соединять больше людей как можно чаще, де-факто является благом».

В группах Workplace велись ожесточенные дебаты. Некоторые сотрудники защищали записку, утверждая, что Боз лишь озвучил неудобную правду и что Facebook – коммерческая компания, для которой бизнес должен стоять на первом месте. Большинство, однако, выразили недовольство позицией, изложенной в записке, и выразили обеспокоенность холодным расчетом высшего руководства компании.

Глядя на то, как растет риторика ненависти в мире, сотрудники Facebook замечали, что название их компании неоднократно всплывает в качестве источника теорий заговоров, фейков и организованных кампаний по разжиганию ненависти против меньшинств. Объявление Трампа о запрете на въезд мусульман в страну было использовано ультраправыми лидерами по всему миру для того, чтобы занять более экстремистскую позицию в отношении мусульманских иммигрантов и беженцев. В Мьянме несколько военных деятелей сослались на слова Трампа на своих страницах в Facebook и заявили, что если Соединенные Штаты могут запретить мусульман, то и Мьянма должна сделать то же самое. И действительно, правозащитники все чаще связывали эту платформу с нападениями на не имеющее гражданства меньшинство рохинджа в Мьянме и с жестокими репрессиями в отношении гражданских лиц, проводимыми недавно избранным президентом Филиппин Родриго Дутерте.

На следующей квартальной встрече all-hands яблоку было негде упасть. Не было никаких сомнений относительно тематики вопросов.

Боз уже выступил в защиту своего поста на Workplace, заявив, что на самом деле он не согласен с некоторыми аспектами своей записки, а целью ее написания был вызов дискуссии. Но сотрудники хотели большего. Они хотели знать, думал ли он о потерянных жизнях в тех странах, где Facebook развивалась астрономическими темпами. Их интересовало, ответили ли пользователи Facebook из этих стран на его сообщение и сожалеет ли он о том, что написал. Боз выглядел раскаявшимся, но повторял, что он просто привел интеллектуальный аргумент и хотел, чтобы заметка вызвала дискуссию.

Цукерберг и Сэндберг заверили сотрудников, что они ни в коем случае не хотели бы, чтобы Facebook использовалась для причинения вреда миру, и что они не разделяют идею «роста любой ценой». «Я хочу видеть только ответственный рост», – вспоминает один из сотрудников слова Сэндберг. По его словам, его эти речи не убедили. «Она говорила правильные слова, но я не думаю, что большинство ей верило, – вспоминает он. – Я не верил».

За последние четыре года партнерство между Цукербергом и Сэндберг обрело свой ритм. Когда в июне 2012 года Сэндберг получила повышение и стала первой женщиной в совете директоров Facebook, состоявшем из Марка Андриссена, Эрскина Боулза, Джима Брейера, Дона Грэма, Рида Хастингса и Питера Тиля, Цукерберг написал в пресс-релизе: «Шерил была и остается моим партнером в управлении Facebook и продолжает играть ключевую роль в нашем росте и успехе на протяжении многих лет». Сэндберг, в свою очередь, подтвердила свою преданность компании. «Facebook ежедневно работает над тем, чтобы сделать мир более открытым и связанным. Я всей душой верю в эту миссию, и мне повезло быть частью компании, которая оказывает такое глубокое влияние на мир»81.

Они продолжали регулярно встречаться по понедельникам и пятницам, иногда ограничиваясь телефонным звонком, поскольку оба стали чаще путешествовать. Их старые споры о ресурсах остались в прошлом. По словам Марка Андриссена, они были идеальной парой: основатель, который мог продолжать уделять все внимание глобальной перспективе, и партнер, который мог воплотить в жизнь бизнес-план. «Ее имя стало нарицательным названием должности. Каждая компания, с которой мы работаем, хочет иметь “свою Шерил”», – сказал Андриссен в интервью журналу Fortune. – Мне приходится постоянно объяснять людям, что мы еще не придумали, как ее клонировать»82.

Сэндберг разработала новый бизнес по добыче данных в крупных масштабах, и деньги потекли рекой. Она создавала новые рекламные инструменты, в том числе один под названием «Пользовательские аудитории», который позволял брендам и политическим кампаниям объединять списки электронной почты и другую информацию с данными Facebook для более точного таргетинга83. Компания работала над созданием автоматизированного аукциона, который мог бы каждую секунду обрабатывать миллионы заявок на рекламу, основанную на данных Facebook и истории просмотров пользователя за пределами сайта. Она также работала над инструментом «Похожие аудитории», где бренды предоставляли бы списки своих клиентов, а Facebook выявляла бы пользователей с похожими профилями для адресной рекламы84.

Некоторые считали, что Сэндберг пришлось адаптироваться, чтобы вписаться в культуру Facebook. «Google была организацией, ориентированной на ценности. Facebook же абсолютно не руководствовалась ценностями», – сказал бывший сотрудник Google, работавший с Сэндберг. Другие же полагали, что она изменила культуру компании. Возможно, лучше всего это прослеживалось на примере тех, кого она наняла. Одним таким примером был Каплан. Другим – Эллиот Шраге.

Шраге был одним из первых, кого Сэндберг взяла на работу, и выделялся в свободной молодежной культуре Facebook. Он был на двадцать четыре года старше Цукерберга, и его представление о повседневной одежде сводилось к расстегиванию верхней пуговицы накрахмаленной рубашки. Выглядел он грозно: пронзительный взгляд, прямоугольные очки, темные вьющиеся волосы и низкий сиплый голос делали его поразительно похожим на кинорежиссера Сидни Поллака.