— Да, — солгала я, горло сжалось так сильно, что слова давались с трудом. — Я в порядке.

Я опустила взгляд в пол. В комнате находилось большинство жителей Сан-Данте. Все люди, с которыми выросла, все, с кем общалась, у кого покупала вещи или на кого равнялась.

Меня унизили на глазах у всех них.

Люк поволок Гаса к двери, уводя его, предположительно в полицейский участок. Гул скандальных разговоров становился все громче, и было слышно, как люди сдвигаются со своих мест, чтобы лучше разглядеть происходящее.

— Уилл, ты в порядке? — Холли схватила меня за руки. Даже нахмурившись, с обеспокоенными глазами, она все равно выглядела прекрасно. Моя идеальная сестра в элегантном белом платье и с красивым мужем рядом. А ведь даже не представляла, каково это — быть униженной на публике.

— Конечно, — сказала я. — Абсолютно.

— Иди и садись обратно.

Она подвела меня к главному столу, и я села, уставившись на белую скатерть, не желая поднимать глаз.

— Я в порядке, — сказал ей. — Теперь все хорошо. Пожалуйста, продолжайте.

Холли посмотрела на Руди.

— Давайте поедим сейчас, а остальные речи отложим до ужина, хорошо? Дадим всем время передохнуть.

— Конечно, дорогая. Как хочешь.

Мама сидела в конце свадебного стола. Она наклонилась, чтобы поговорить со мной, и я глубоко вздохнула, готовясь ответить на очередной вопрос о моем самочувствии, не разрыдавшись.

И тут я поняла, что мама неодобрительно нахмурилась.

— Прекрати устраивать представление, Уиллоу, — прошипела она. — Ты испортишь свадьбу своей сестры.

Я уставилась на нее, мое сердце колотилось. От несправедливости ее слов у меня перехватило дыхание.

Глаза щипало.

Если я не уйду, то буду рыдать на глазах у всех.

Вскарабкавшись на ноги, я поняла, что делаю именно то, чего мама не хотела. Убегая, лишь привлекаю к себе еще больше внимания и все только усугубляю.

Но какой у меня был выбор?

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Люк

Рождество

Последний раз Уиллоу сбежала от меня одиннадцать лет назад, но память была настолько острой, что я до сих пор помню непривычную строгость своего костюма, взятого напрокат.

В этот раз я, по крайней мере, знал, что ее уход неминуем. Хотя и думал, что проведенная ночь вместе, последняя перед отъездом Уиллоу из Сан-Данте — возможность того, что больше никогда не увидимся.

У меня было время подготовиться. Неожиданностью было лишь то, что она уехала раньше. По возвращению на свадебный банкет я обнаружил, что она уже покинула город. Впрочем, ее причины были понятны.

Так почему же я до сих пор чувствую себя так плохо?

Я покачал головой, желая каким-то образом избавиться от всех воспоминаний об Уиллоу, пока не смогу думать о ней без ощущения, что в грудь воткнут нож.

Свадьба состоялась четыре дня назад, и, очевидно, потребуется гораздо больше времени, чтобы смириться с тем, что мои короткие отношения с Уиллоу закончились.

Повернувшись к Мейсону, с вопросом:

— Ты все еще видишь Сантино?

Мейсон сидел возле окна в дальнем конце комнаты. Оттуда открывался отличный вид на соседний дом и на наркоторговца, который в нем жил.

В группе наблюдения работали еще четверо местных копов, и мы должны были приступить к работе завтра. Сейчас здесь были только я и Мейсон, и никто из нас официально не работал.

Леннокс был здесь, потому что твердо решил уничтожить всех членов картеля Medea. Я пришел, потому что сегодня Рождество, и мне не хотелось слоняться по дому, готовить еду в микроволновке и смотреть убогий телевизор.

Он опустил камеру на некоторое время, чтобы бросить на меня взгляд.

— Сантино сейчас с тремя девушками.

— С тремя? — я закрыл ноутбук и встал, разминая спину.

— Третья только что появилась. Надо отдать должное парню, он нашел нетрадиционный способ праздновать Рождество.

— Значит, он не делает гоголь-моголь? — я подошел к окну.

Мейсон захихикал, делая новые снимки.

— Нет, если только гоголь-моголь не является эвфемизмом.

Заглянув в окно, я изумленно затряс головой.

— Как такой засранец, как он, пользуется таким успехом у женщин?

— Если бы я знал, думаешь, был бы здесь с тобой?

Я смотрел, как Сантино ведет трех своих подруг в спальню, и вздохнул.

— Что ж, вероятно, это будет последний раз, когда мы его видим.

— Ага. — Мейсон опустил камеру и поставил ее на стол рядом со своим креслом. — Веселье закончилось для нас, но не для него.

— Разве у тебя не будет рождественского ужина с семьей? — спросил я. — Если хочешь иди, я могу остаться здесь и присмотреть на случай, если Сантино снова появится.

Нахмурившись, Мейсон поднял свое крупное тело со стула и встал.

— У тебя нет никаких планов?

— У меня не так много родственников, сестра переехала в Австралию, — с беспечностью, которой не было, пожимаю плечами. — Это не так уж плохо. Значит, я могу работать.

Мейсон нахмурился еще сильнее, и было видно, что он не верит моим словам.

— Я ужинаю с папой и братьями. Там много еды, и Кейд готовит, так что ты знаешь, что будет вкусно. Приходи и поешь с нами.

Я покачал головой, не отрывая взгляда от окна. У меня были и другие приглашения провести день с друзьями, но и их отклонял.

— Спасибо за предложение, Мейсон. Но кто-то должен следить за плохим парнем.

— Наблюдение начнется только завтра, помнишь? Сантино не собирается ничего делать в Рождество, особенно сейчас, когда занят в спальне. И ты не жил, пока не попробовал тыквенный пирог Кейда. Не знаю, что он с ним делает, но ты будешь есть до тех пор, пока твой желудок не лопнет, и все равно захочешь еще, — его губы поджались. — После нескольких стаканчиков мы уговорим папу рассказать свои теории о том, почему наши тайные инопланетные владыки приказали правительству подделать высадку на Луну. А в