— То есть кому-то надо было получить информацию? Или сделать так, чтобы до этой информации никто не смог добраться? — проявила сообразительность Спесивцева и неожиданно со всего маху хлопнула ладонью по столу. — Стоп, мужики! Вчера нам в редакцию принесли одну статейку, попросили разместить как платный материал. Так вот сто против одного — ее Желтухин писал. Уж я-то его стиль знаю, сама журналистике учила. Что вы по этому поводу скажете?

— Пока ничего, — покачал головой Гена. — Мы не знаем, в какой точно день украли компьютер. Мы пока не догадываемся, кто это сделал и зачем. И мы понятия не имеем, кто и почему принес статью именно в вашу газету. Скорее всего, тот, кто принес статью, просто не знал, что писал Желтухин, и потому не предполагал, что вы легко вычислите автора.

— Похоже, — кивнула Римма Александровна. — В статье этой ругали мэра, а наша газета к мэру лояльна. Желтухин был в курсе. Он бы сам к нам человека не отправил. Опять же… — она сделала паузу, — сейчас материалы в основном пересылают в электронном виде, а тут пришли ножками и принесли распечатку на бумаге. Приходила женщина, меня на работе еще не было, и в рекламном отделе ей сказали: поскольку статья явно имеет отношение к выборам, нужно мое разрешение. Женщина дожидаться меня не стала, но оставила номер телефона. Минуточку… — Спесивцева нажала клавишу селекторной связи и скомандовала: — Найдите мне номер телефона женщины, которая вчера статью приносила. Да, ту, которую я завернула. И быстро. — А через полминуты сообщила уже нам: — Записывайте телефон. Зовут ее Нина Федоровна. Фамилию у нее не спрашивали. Но вы же детективы, по номеру найдете.

Мы не стали спорить, равно как и сообщать, что этот номер нам уже раздобыли предприимчивые Малышкины.

— А, кстати, — Римма Александровна посмотрела на нас с любопытством, — вы-то сами откуда узнали об исчезновении Севы?

— Нам сообщила его подруга Галина, — не утаил Гена. — Она искала его везде и нигде не нашла.

— И вы надеетесь, я подскажу, где его искать? Довольно занятно…

— Нет, мы надеемся на другое. Дело в том, что спустя несколько дней после исчезновения Желтухина прямо у дверей собственного дома исчез руководитель штаба Шелеста Валерий Аркадьевич Сокольников. И о нем тоже сегодня ничего не известно.

— Да ну?! — Глаза у Риммы Александровны сузились, и вид у нее при этом стал, как у волчицы, почуявшей охотничьих собак. — Руководитель штаба — это вам не простой журналист. Да если бы он пропал, шум, знаете, какой бы уже стоял? А шума нет. Даже шепота нет!

— Позвоните в штаб Шелеста, — Гена ткнул пальцем в сторону телефона, — и попросите, чтобы вас соединили с Сокольниковым. И скажите, что вы замредактора «Городской газеты». И если вам удастся переговорить с Сокольниковым, я заплачу вам большие деньги.

Рука Риммы Александровны дернулась к телефону, зависла над трубкой, а потом медленно опустилась на крышку стола.

— Я вам верю, — процедила она, после чего добавила со злостью: — Ненавижу выборы! Деньги они, конечно, хорошие приносят. Но все равно ненавижу! Казино политтехнологов, где даже не рулетку гоняют, а в дурака играют. Причем играют шулеры, которые всех нас держат за дураков. Откуда вы узнали про Сокольникова?

— От его дочери. Она попросила нас найти отца. Так же, как Галина — Желтухина.

— А сам Шелест как реагирует?

— Он не хочет иметь с нами дело. Но нам нужно, чтобы захотел. И чтобы захотели Саватеев со Звягиным. Может, они тут совершенно ни при чем. Но они главные конкуренты, и потому мы должны с ними встретиться. С вашей помощью.

— Говорите, что нужно, — велела Римма Александровна.

…И вот теперь я стоял у газетного лотка, с удовольствием читая текст, который мы общими усилиями сочинили вчера и который должен был сработать миной направленного действия. Зашел в Интернет — там уже начали появляться первые ссылки на «Городскую газету».

Название нашего агентства мы намеренно сохранили в тайне, хотя тайна эта была весьма условной. Мы решили оградить себя от всякого рода любопытствующих, включая журналистов, однако, по уговору с Риммой Александровной, тайна переставала быть таковой для представителей избирательных штабов (в первую очередь, разумеется, Шелеста, Саватеева и Звягина), а также для тех, кто, по мнению той же Риммы Александровны, мог представлять интерес для нас самих. Спесивцева добровольно взяла на себя роль диспетчера, за это Гена напрямую предложил заплатить, но замредактора только презрительно фыркнула, напомнив, что Желтухин — ее сотрудник и она за него по-своему отвечает.

Первого звонка мы с Геной дождались примерно через час после того, как я приехал на работу. Варвары не было, она отправилась по следу неизвестной Нины Федоровны, которая принесла в редакцию статью Севы Желтухина, так что шквал, обрушившийся на нас из телефонной трубки, мы мужественно приняли вдвоем.

— Это так вы не занимаетесь политикой?! Продажные болтуны! Вам хорошо заплатили, и вы тут же забыли, чем занимаетесь, а чем не…

— Кто вы? — грубо перебил Гена.

— Кто я?! Я тот самый человек, который пришел к вам за помощью и кого вы осмелились выставить вон!

— Во второй и в последний раз спрашиваю: кто вы, после чего кладу трубку, — угрожающе предупредил Гена.

— Нечего меня запугивать! — раздался визг. — После выборов посмотрим, кто кого будет бояться! Я — Козлинский! — Голос тут же наполнился пафосом, но Гена отнюдь не преисполнился почтением.

— И что вы хотите? — спросил он довольно небрежно.

— Я хочу вам сказать, что вы продажные и самонадеянные типы! — Козлинского прямо-таки распирало от злорадства. — Журналисты вас сдали тут же, как только узнали, кто я! Эти строчкогоны нос по ветру держат и уж кому-кому, а мне выложили все! Так и знайте! А еще знайте, что вы ни черта не смыслите в людях и за это останетесь с кислыми физиономиями! Вы не захотели работать со мной, но принялись разыскивать этого надутого болвана Сокольникова! Да, надутого болвана, вот что я вам скажу! От него никакого толку, одна видимость! И его похитителя надо искать среди идиотов, которые думают, будто этот Сокольников чего-то стоит! Или среди тех, кому поперек горла встала его самоуверенная глупость! Но вы никогда никого не найдете, потому что вы тоже надутые болваны!

Всю эту тираду мы могли пресечь в первые две секунды, но не стали, позволив Козлинскому первому бросить трубку. Конечно, уж кто и был надутым болваном, так это сам Козлинский, но иногда и от таких бывает прок, на что мы надеялись, хотя и напрасно.

Второй звонок был от Кати Сокольниковой, позвонившей напрямую мне в состоянии крайней растревоженности.