об этом сообщать ради безопасности самой Октавии, – заявил я, глядя на Креона, оценивая изменения его эмоций. Тот держался хорошо, сохраняя сдержанный вид. – Но сейчас маловероятно, что этот ребёнок доживёт до своего совершеннолетия, как и ты вряд ли переживёшь следующее десятилетие, Креон.

Сдержанность дала трещину, позволив мне увидеть проблеск страха и гнева, а за ним оскорблённое выражение лица. Я же глядел на него скучающе, внезапно ощутил, что, играя со словами и чужими эмоциями, в чём-то стал похож на Мелая.

– Это угроза, ваше высочество? – едва не скрипя зубами поинтересовался Креон.

– Величество, – в этот раз поправил я, кивнув на документы в руках советника. – Вчера я стал царём. И это не угроза, а правда. Через десять лет умрёт Октавия, её ребёнок, ты, я и все присутствующие в комнате.

Отстранённость моего тона заставила советников начать растерянно переглядываться. Возможно, они гадали, в порядке ли мой разум, но я хладнокровно повторил кивок в сторону документов.

– Через десять лет погибнет Даория, поэтому, думаю, обсуждения нерождённого ребёнка могут подождать, сперва решим, как нам всем не сдохнуть.

7

МИКЕЛЬ

– Мне жаль, – искренне заверил я.

Трой обернулся, нахмурив брови при виде меня, а затем вновь устремил взгляд на закрытый гроб с телом Лисандра.

Я бегло осмотрел мраморные колонны, лепнину и мозаику на полу в храме мойр. Здесь три зала для каждой из сестёр. В зал Клото приходят те, кто молится о рождении ребёнка. Зал Лахесис, отвечающей за судьбу, посещают ради удачи, здоровья и часто обращаются за советом в сложные времена. Правду о её гибели знают только мойры, цари и некоторые приближённые, поэтому в зале Лахесис по-прежнему много посетителей. Сейчас же мы собрались в зале Атропос, режущей нити. Зал для отпевания перед сожжением.

Это помещение никогда не пустует, так как всегда кто-то умирает. Но жрицы не в состоянии проводить больше чем несколько похорон в один день, поэтому отпевание в зале Атропос – дело роскоши. Для богатых и влиятельных. Звания Ангеля как главного телохранителя самого Баала хватило, чтобы его родственников отпевали в храме. Однако пришлось хранить тело Лисандра на протяжении двух недель. Надеюсь, сегодня Трой и его близкие ощутят хоть малое облегчение, что их брат и сын готов к новой жизни.

Я не бывал в зале Атропос прежде, а теперь посетил второй раз за одну неделю. Вчера состоялись похороны Мелая, и было совсем неловко находиться там в качестве его сына и наследника. Мы едва знали друг друга. Он был хорошим царём, заботящимся о благополучии Клана, это знали все его подданные, включая меня. Поэтому я постарался стереть все воспоминания о нём как об отце, в роли которого он был ужасен и даже жесток. Мелая нет, и более не имело смысла его ненавидеть. Смерть отобрала у него возможность на искупление или же на новые попытки ухудшить наши отношения.

– И мне, – отстранённо ответил Трой.

Я не был уверен, говорил он о Мелае или же о Лисандре, который был и мне другом, но я не уточнил, чтобы не прерывать пение жриц, ставшее чуть тише. Я вдохнул терпкий запах горящих благовоний. Сосуды с ними были расставлены вдоль стен, и каждая из трёх жриц держала по дымящейся чаше.

Я бегло осмотрел Троя, помня, что ему досталось от Кая и чёрного пламени. С тех пор мы не виделись до сегодняшнего дня, но я регулярно требовал донесений о его самочувствии, искренне переживая. Как меня заверили, незначительные ожоги быстро заживают, но часть волос опалило пламя, поэтому Трою пришлось подстричься как никогда коротко.

– Ты пришёл, и я рад, но теперь можешь уходить, – всё так же не поворачиваясь пробормотал Трой, его слова отвлекли от развевающихся чёрных одежд жриц, когда те грациозно поворачивались на носочках, обходя гроб.

Я ничего не ответил, придавленный тяжестью осознания, что это последние наши мгновения с Лисандром. Он часто был занозой в заднице, создавал проблемы семье, брату и друзьям. Но я всё равно любил его не меньше Троя. Гнев на отца и страх потерять ещё хоть кого-то заглушали чувство потери друга, но при виде гроба это ощущение настигло, и я задышал чаще, не в силах подавить нервозность.

Прошла почти неделя с момента, как все цари узнали правду о будущем Даории. С того дня началась беспрерывная подготовка, и лишь похороны отца и Лисандра заставили меня оторваться от бумаг и многочисленных совещаний. Десять лет всё-таки недостаточно, чтобы переселиться с минимальными экономическими потерями. Наше развитие будет отброшено на столетия назад. Необходима помощь не только Палагеды, но и рабочие руки для постройки целых городов в максимально сжатые сроки. Мы не думаем о культурных сооружениях: дворцах, храмах, музеях и даже библиотеках. Речь пока идёт просто о жилых домах и важной для жизни инфраструктуре. Нам нужны люди. Их больше, и теперь мы решали, чем сможем им заплатить, чтобы правительство людей согласилось помочь найти сотни тысяч строителей. У нас есть металл для провода зарева, я во главе Клана, который в состоянии предоставить услуги в прокладывании новых магистралей, и всё же мы размышляем: что ещё способны предложить.

Я могу прочитать книги, могу попытаться осознать в теории все трудности, но на практике у меня слишком мало опыта для решения подобных проблем, поэтому я всецело делю обсуждения и решения с приближёнными отца.

– Мне необходима помощь, – признался я.

Трой обернулся, скептически подняв бровь.

– Недавно стало известно, что именно произойдёт. Всей Даории конец, Трой, если мы не успеем вовремя подготовиться. Нужны все, кому я могу доверять.

На лице огненного не дрогнул ни один мускул, наоборот, выражение стало хмурым. Он либо мне не верил, либо по-прежнему был зол.

– Мне нужен друг, – добавил я, не зная, как убедить его поговорить со мной.

– У тебя почти никогда не было друзей, и ты неплохо справлялся. Сможешь и сейчас, – бросил Трой, теряя ко мне интерес.

Я это заслужил.

– Ты не прав. Я всегда справлялся хорошо, только потому что у меня были вы. Я выгнал тебя в гневе, но ещё сильнее боялся за твою жизнь. Из-за меня ты потерял брата, и я не мог позволить тебе оставаться рядом. Пришёл бы день, когда отец поставил бы и твою жизнь под угрозу.

– И ты был прав. Мне известно, что стало с Лексой, – хлёстко ответил Трой, и я закрыл рот. – Рядом с тобой никому нельзя находиться.

Он вернул мне мои же слова, и я не нашёл ни единого возражения. Это было правдой и до сих пор ей оставалось. Отец мёртв, но из-за