— Сука ты, — он начал крутить настройку. — Да как тебя… о, всё, так и молчи.

— Ну-ка тихо, — сказали ему почти в ухо, а что-то твёрдое упёрлось ему в висок. — Вякнешь — хана тебе, понял?

— Да я молчу, — рыжий чуть не выронил рацию от испуга.

— Если что, — незнакомец показал ему пучок проводов. — На тот свет все вместе полетим. Руку сюда!

Он грубо взял его за запястье и пристегнул наручником к ножке стола и снова показал провода. На лице у парня заметный след от ожога, и рыжий его узнал. Этот тот самый Мишаня, который давно охотился на Черепа, и за которого Череп давал большие деньги. За спиной у него рюкзак, в котором было что-то тяжёлое. Оттуда торчали провода.

— Если что, — Мишаня ещё раз показал провода и забрал рацию. — Сам знаешь, я в этом разбираюсь. Жди здесь.

Он нагло вошёл в дом. Оба телохранителя полезли за оружием, но грозный окрик и вид проводов заставили их замереть.

— Всю эту халупу взорву нахрен! — проорал он. — Стволы на пол!

Телохранители переглянулись и положили оружие вниз. Мишаня взял со стола Глок Черепа, который равнодушно смотрел в телевизор, будто ничего и не слышал, и заставил охранников сковать друг друга наручниками.

— Команда травоядных и хищников, — Мишаня глянул в чёрно-белое рябящее изображение телевизора. — Как всё поменялось-то, Гриша.

Череп не ответил. Мишаня, проверив наручники охраны ещё раз, застегнув их туже, сел напротив него.

— Брата-то моего помнишь, Гриш? — спросил Мишаня. — Хотел ты нас с ним в одной яме закопать тогда, а перед этим такое с ним сделал. И чё? Хана Тощему, хана Мутному. Душману тоже хана, а это он, сука, Паху тебе сдал. Один ты остался, тварь. И чё? Даже посмотреть мне в глаза боишься перед смертью? Гриша?

— Чего тебе? — устало спросил Череп, поворачивая к нему голову.

— Кем ты вообще стал? — Мишаня хмыкнул. — Был самый крутой бугор на мясухе, тебя Гоша ссался, а Захар из-за тебя даже в сортир с охраной ходил. Большие дела делал, правильным пацаном был, вся братва уважала. И кем ты стал? Психом каким-то. И знаешь…

Мишаня поднялся и навис над столом, держа в руке Глок.

— И вот я даже рад, что до такого тебя довёл. Что ты так всех этих покушений боишься, что аж свихнулся от страха, ссыкло. Везде подставы мерещатся, да? Да по тебе видно, что ты уже всё, спёкся, гнида. Сколько народа подставил, а сам всех боишься. И чё, не скажешь мне ничего?

— Сопляк ты ещё, Мишаня, — тихо сказал Череп. — Надо было тебе сразу меня валить, без этих вы***в. Брат твой был истеричка, и ты ещё хуже. Две бабы.

— Не, Гриша, — протянул Мишаня, наклоняясь к нему. — Легко не отделаешься, не выведешь меня из себя. Сейчас поедешь со мной, и я тебя…

Выстрел прозвучал неожиданно. Мишаня замычал и начал заваливаться назад, а Череп напрыгнул на него через стол, как тигр. В сторону отлетел ТТ, перемотанный белым пластырем, которым Череп закрепил оружие под столешницей.

— Знаешь, сколько людей меня хотели замочить? — спросил Череп, нависая над Мишаней и ударяя в лицо. — Много кто! Но ни у кого не вышло! Ни у Захара, ни у Гоши, ни у Душмана, ни у Волка. А у тебя уж точно не получится, сопляк.

Он стащил с него рюкзак и отпихнул подальше. Мишаня со стоном взялся за бедро, из-под полы куртки натекала кровь.

— Думаете, Череп прямой, Череп тупой, — Гриша забрал пистолет и начал обшаривать Мишаню. — Да хрен вам. Не дождётесь.

Он нашёл ключ от наручников и швырнул охранникам.

— Вторую машину мне вызови, — приказал Череп, пнув к ним валяющуюся на полу рацию. — А то он вашу точно заминировал, пока вы тут х** пинали. А этого, — он задумался, покосившись на Мишу. — На ту реку, и в прорубь его нахрен, утопите.

Глава 9

Новозаводск, два часа назад

Тойота Мишани забуксовала на повороте за КБО, но смогла уехать, а я достал телефон. Снег стихал, и вот, есть одно деление связи. Я сразу же набрал Лёню, чтобы связался с гаишниками. Не то, чтобы я надеялся, что кто-то сможет за Мишаней проследить, особенно когда он так опасно и быстро гонял, но всё же не помешает. Чем меньше мы оставляем вариантов на волю случая, тем лучше, особенно когда дело зашло так далеко.

— Ну и чё? — Женя посмотрел на меня, потом на связанного человека, которого Мишаня назвал Филином. — Как его колоть-то будем? Димона попросим?

— Дима сегодня хорошо поработал, — я подтолкнул парня со шрамом на лице к конторе. — Дима у нас молодец, герой, людей сегодня спас. Если бы не ты, всё совсем плохо было бы.

— Димас — молоток, — подтвердил Слава.

— Никогда в нём не сомневался, — Женя обнял его за плечи.

Дима, не привыкший к такому вниманию, сразу засмущался и даже шагнул назад.

— Так что отдых он точно заработал, — сказал я. — Отдыхай, а мы тут сами. Жень, отправь кого-нибудь за тортом в ту кафешку, а то закроется скоро.

— Ща, организуем! Там завоз сегодня, мне продавщица говорила.

Что он, что Дима — оба сладкоежки, я давно это заметил. Ну а Дима заработал себе большой отпуск и много благодарностей, как от нас, так и от других. Не он, так дело на рынке вышло бы намного более кровавым. Да и с допросом помог.

Пускай отдохнёт, попьёт чай, успокоится и придёт в себя. Да и видно по нему, как тихо он радуется тому, что сделал полезное дело. Может, хоть народ перестанет от него шарахаться. Хотя и понимаю, что с этим будет непросто.

Милиции вокруг нет, прохожих тоже, да и сегодня такое происходило, что на некоторые вещи с нашей стороны органы закроют глаза. Поэтому я приказал без всяких церемоний затащить этого Филина в контору, чем и занялись Слава и Ярик. Оба пожали плечами и просто-напросто взяли его за ноги, чтобы затащить внутрь.

— Мужики,