— Кто это? — спросил я, вылезая из машины.

— Филин, — Мишаня сплюнул. — Я тебе про него говорил, Волк. Череп его нанял за большие деньги, бывший особист или кто-то вроде. Говорил же, бомбу он тебе заложить хотел в твою бэху в гараже. Пацанов твоих предупредил, всё теперь з***сь.

Невысокий смуглый мужик, лежащий в снегу, поднял голову и неодобрительно на меня посмотрел. На капоте Тойоты стояла жестяная коробка из-под китайского печенья, из неё торчали провода, рядом с ней пульт с антенной. Ярик крутил в руках крону, потом показал, что всё безопасно.

— Ну и где Череп? — спросил я.

— Ничего не скажу, — пробурчал связанный. — Не дождёшься.

— Я это уже слышал, — я повернулся к Мишане. — За помощь с автобусом благодарю, правильно сделал. Только куда ты теперь?

— По своим делам, — Мишаня закурил. — Потом в Читу, Эдика проведаю. Потом посмотрим. Вряд ли вернуться дадут, хотя посмотрим. Так, забирайте посылку, — он показал на коробку и пульт. — А я погнал. Заслужил же я небольшой отпуск?

— Так где Череп? — спросил я у него напрямую.

— Это мои с ним дела, Волк. Должок у него передо мной, не мешай. C моим братом он тогда по-своему поступил, — Мишаня шумно выдохнул носом. — И я это не забыл. Эдик говорил, жди, типа, когда он мимо тебя по реке проплывёт, и ещё какую-то шнягу. Да чё-то долго я уже жду…

— Отпуск ты заслужил, да. Только не теряй с дуру голову. Черепа зря недооцениваешь, на этом многие обожглись. И Платонов ему не указ.

— Не, Волк, я тупить не буду, — он засмеялся. — Я ещё пожить хочу. А про Черепа забудь навсегда. Нет его больше. Всё, спёкся, кудрявый.

Он сел в Тойоту, махнул рукой и быстро отъехал, немного пробуксовав в снегу. Мы переглянулись и посмотрели уезжавшему ему вслед.

— Поехал к Черепу, — Слава пожал плечами. — Кабздец лысому котёнку.

— А если нет? — задумался я вслух. — Череп — человек опасный и хитрый, как Душман. А вдруг Мишаня захочет ему в глаза посмотреть и поговорить напоследок? Он молод, горяч, и это плохо для него. Но нам не говорит, что задумал. И зря.

— Поэтому отпустил? — спросил Женя. — Чтобы вывел на него? Он же не сразу к нему приедет.

— Посмотрим, — сказал я. — У нас пока есть, с кем ещё поговорить. Надо всё выяснить.

* * *

Два часа спустя, Новозаводский район, к югу от города

Перебравшись по старому бревенчатому мосту через замёрзшую реку, две Нивы проехали в посёлок и остановились у покосившегося дома на окраине. Ждущий рядом с домом рыжий парень в кожанке с мехом открыл деревянные ворота, дождался, когда машины заедут внутрь, и начал закрывать. Разбухшая воротина никак не хотела вставать на место, парень захлопнул её с пинка.

Из белой Нивы вылезло два крепких телохранителя в чёрных пальто и тёмных очках, смотревшихся здесь неуместно. Один презрительно оглядел замусоренный двор и обошёл домик, второй заглянул внутрь, осмотрелся, подержал руки над горящей печкой и после этого вышел на улицу.

— Всё чисто, — сказал он и сдержал усмешку, видя мусор вокруг себя.

В доме никто не жил с зимы, старый хозяин умер от палёной водки, дом остался пустым. Но Череп по примеру Гоши такие заброшенные дома подмечал. Мало ли что случится. Вот и пригодилось.

Мобильная связь здесь не работала, стационарного телефона в посёлке не было вообще, так что пока Череп не доедет до посёлка Соловьёвск на границе с Монголией, ни с кем связаться он не сможет. Но там уже всё договорено и продумано, надо только дождаться ночи.

Череп молча вышел из машины, высокий, бледный, даже не заметив, как от него шарахнулся рыжий парень в кожанке, который и не знал, что пахан будет здесь.

— Здравствуйте, Григорий Владимирович, — парень откашлялся.

Череп не ответил. Рассохшее крыльцо заскрипело под его ногами, дверь открылась. Он вошёл в дом через сени, заставленные старой мебелью, посмотрел на небогатое убранство, проверил, горит ли свет, и сел за стол, положив сверху свой Глок.

— Пластырь принеси! — рявкнул он.

Через полминуты удивлённый охранник принёс из машины моток белого пластыря. Череп оторвал длинную ленту и внимательно присмотрелся к ней…

— Чё это с ним? — спросил охранник у телохранителя, когда вышел на улицу. — Я его почти не узнаю.

— Спроси у него сам, — буркнул тот. — Вдруг ответит.

Череп поёрзал на месте, потом подошёл к телевизору «Рубин», накрытому пыльной простынёй, сдёрнул её и включил. Сначала пошёл звук, картинка появилась не сразу:

— Вечером в среду, после обеда, — запела заставка «Джунгли зовут».

Череп вернулся за стол и с хрустом почесал отросшие на затылке волосы и щетину на подбородке, а охранник тем временем начал раскладывать продукты, захваченные из города: хлеб, грудинку и банку солёных огурцов. Всё это время он с опаской косился на Черепа, который просто смотрел детскую передачу, почти не мигая.

— Дороги проверять, — сказал Череп, не глядя на него. — Кто едет и куда. Одну машину к мосту, пусть там стоят, следят.

— Понял.

Рыжий охранник вышел и с облегчением выдохнул. С Черепом приехало четверо, двое, платные телохранители, остались во дворе, двое надёжных сели на вторую машину и уехали, чтобы следить за въездом в посёлок. Если какой шухер, передадут по рации. Больше людей не взяли, а то будут привлекать слишком много внимания.

— Пойду внутрь, — вздохнул один из телохранителей, обхватив себя руками. — Холодно здесь.

— И спроси у него, — сказал второй. — Нам чё, тоже с ним в Монголию ехать?

— Скажет он, как же, — первый хмыкнул. — Но платит, куда деться?

— Я тоже внутрь, — второй сплюнул, поёжился и посмотрел на рыжего, а после вручил ему рацию. — Пока не отморозил себе всё. А ты жди здесь, если что, зови.

Оба вошли в дом. Рыжий парень сначала присел на завалинку, но было холодно, и он прошёл в сени, где уселся на скрипучий стул рядом с окном, чтобы видеть двор, и прислонился к старому