Во рту у Викинга пересохло, рыбья кость рвала горло. Все слова о том, что надо запирать дверь и быть начеку, опоздали.

– Что говорит Юсефин?

– Я не стал ей рассказывать.

Викинг кивнул – вероятно, так лучше.

– А на работе мне конец, – проговорил Маркус. – Второго такого шанса не будет.

Забрав письмо и фотографии, он засунул их обратно во внутренний карман, с громким стуком закрыл посудомоечную машину и ушел обратно на веранду.

В голове у Викинга зазвучал на высокой ноте резкий дискант – помесь страха и гнева от несправедливости. Много ошибок он совершил, но эти трижды проклятые письма… Угроза или предупреждение? Или мольба?

– Поскольку один из пострадавших умер, перестрелка в Тенсте превратилась из покушения на убийство в убийство, – проговорила Сусанна прямо над ухом. Он вздрогнул и уронил тряпку в раковину. Сусанна умела подкрадываться незаметно.

– Это должно стимулировать следователей, – продолжала она. – Теперь, когда изменился состав, убийство должно быть раскрыто.

Он кашлянул, сделал шаг назад.

– На самом деле это не меняет ход следствия, – ответил он. – Работа коллег из Ярвы продолжается по тому же алгоритму.

Она склонила голову набок.

– А как обстоит дело с другими потерпевшими? Их состояние стабильное или будут другие трупы? Массовое убийство?

Она говорила тем же тоном, который использовала в своих подкастах, с напором и убежденностью. Несколько раз Карин заставила его послушать – в целом звучало вполне профессионально.

Он выловил тряпку, выкрутил ее и повесил на кран.

– Как я уже сказал, работа полицейских…

– А что говорит об этом Юхан Бьёркман? О том, что его оружие использовалось при массовом обстреле? Ему, должно быть, нелегко.

Викинг не ответил. Оружие производится для того, чтобы убивать. Это прекрасно знают и солдаты, и охотники. А Юхан Бьёркман и то, и другое.

– Во всей этой истории он тоже потерпевший, – продолжала Сусанна свои риторические рассуждения. – Кстати, когда ему вернут его оружие?

– Хочешь бокал вина? – спросил Викинг. – Уверен, у Карин найдется в запасе парочка бутылок.

Сусанна Шильтц просияла.

– С превеликим удовольствием. Пино нуар, если есть…

Он вышел на веранду и спросил, не хочет ли кто-нибудь вина. Юсефин и Маркус восприняли это как сигнал, что им пора домой. Собрав детей, соски и игрушки, они побежали под дождем к машине.

Еще август, а уже настоящая осень.

На полках в гараже он действительно обнаружил несколько бутылок вина. Открыл одну из них, достал три бокала и поставил перед дамами на стол на веранде.

– А ты разве не составишь нам компанию? – обиженно спросила Сусанна.

– Я прошу прощения, – проговорил он, – но мне надо еще заскочить на работу. Хорошего вечера.

Он ретировался, прежде чем остальные успели запротестовать. По пути к машине форменная куртка намокла, пятно от майонеза растворилось под струями дождя.

Однако в участок он не поехал, спустился с пригорка и припарковался у своего подъезда.

Маркусу нет никакого смысла идти с письмом в полицию. Ничего не удастся выяснить, не за что зацепиться. Дело придется закрыть.

Медленно поднявшись на второй этаж, он повесил верхнюю одежду на вешалку, сел за компьютер, уставившись на пустой экран.

Погуглить? Нет, гуглить он не будет. Надо слушать врача, а не лазить по интернету.

Он включил компьютер.

Каждый третий швед хотя бы однажды за свою жизнь заболевает раком. Стало быть, он вовсе не уникален. Самые распространенные формы – рак простаты и рак груди. Самый смертоносный – рак легких. На сайте «интернет-медицина» под рубрикой «прогноз» он прочел, что в группе «рак гортани» есть несколько подгрупп с различной частотностью и показателями смертности. Поэтому цифры для группы в целом следует воспринимать с осторожностью. Относительная выживаемость через пять лет для этой группы составляла 65–75 %.

Затем он нашел американский сайт с куда более мрачными цифрами. Среди пациентов с трудноизлечимым раком только 20 процентов оставались в живых через столько-то лет. А у него трудноизлечимый? Что, собственно, сказал доктор Чанг – что он излечим? Надо было записать разговор.

А вот гуглить не стоило.

Выключив компьютер, он вышел в кухню, не зажигая света. В квартире Анны Берглунд по другую сторону двора было темно и тихо, сегодня она не попивает вино за сериалом по Netflix. Может, ему самому открыть что-нибудь алкогольное? Это полезно или вредно при раке? Бутербродный торт все еще стоял где-то позади мягкого нёба. Открыв холодильник, он некоторое время разглядывал его унылое содержимое: кетчуп, соленый огурец, банка с засохшим брусничным вареньем, три банки пива. Апельсиновый сок закончился.

Кто-то следит за Маркусом и его семьей. Этот кто-то находится поблизости или в самом Стентрэске, что может означать кого-то из сотрудников базы. Этот человек имел доступ к почтовой бумаге «Hotel International» и подписывал свои письма звездочкой. Достаточно ли в полиции персонала, чтобы круглосуточно охранять семью? Без заявления в полицию это невозможно, впрочем, и с заявлением тоже. У полиции нет таких ресурсов.

В гостиной звякнул мобильник.

Это была эсэмэска от Матса Викандера.

1. Список всех срочников в Арвидсъяуре за 2019–2020 годы отправлен тебе на почту. 2. Какой у Хелены персональный номер?

Он прочел сообщение быстро, потом еще раз – медленно. Ответил, набирая ответ большими пальцами, как его научила Юсефин.

1. Отлично, спасибо. 2. 621130—1261, а почему ты спрашиваешь?

Сидя с телефоном в руке, он ждал ответа. Прошло пять минут – куда больше, чем обычно.

Поговорим завтра.

Он сидел, уставившись на дисплей.

Матс был его самым давним другом из ныне живущих, при этом аналитик до мозга костей. Задержка с ответом указывала на то, что он что-то взвешивал – а это, в свою очередь, не сулило ничего хорошего.

Или же сам он реагирует неадекватно? Может, ему мерещится то, чего нет? Возможно, Матс не ответил сразу, потому что сидел в туалете или еще по какой-то причине. Но зачем откладывать разговор до завтра? О краже оружия они могли бы переговорить за десять минут, стало быть, речь о Хелене.

А что, если Матс ее разыскал?

Какая идиотская мысль – ясное дело, нет. Иначе он бы сказал. К тому же она умерла.

Он встретится с ней на той стороне?

Боже, у него совсем крыша съезжает.

Поднявшись, Викинг заметался по квартире, мысли беспорядочно роились в голове.

Анонимные письма преследовали одну явную цель: убедить Маркуса отказаться от должности руководителя проекта по испытанию системы QATS. Когда первое письмо не сработало, автор писем пустил в ход тяжелую артиллерию. Стало быть, ему исключительно важно убрать Маркуса с этой должности. Почему?

Если за