Я слушаю рассказ Кермита и понемногу понимаю, что настоящему журналисту без этого никак. Ну вот как птица может жить без полёта? Как пингвину без воды? Так же и Кермит, и любой другой фанат писательства не может без теории заговора. Без вымыслов, домыслов, предположений и «источников, близких к…» — разве это творчество?

Дабы не выбиваться из коллектива, я так же налегаю на коктейль и тайком оглядываю гостиничную кафешку. Посетителей немного, на нас никто не обращает внимания. Кермит рассказывает о том, что администрация Меркурия пока воздерживается от сколь-нибудь значимых комментариев произошедшего. Как обычно — ведётся расследование, рассматриваются несколько версий случившегося и всё такое.

— Не торопятся, — со знанием дела говорит Кермит. — Понятно — не хотят попасть впросак. Не то, что наши… — Кермит криво усмехается. И выжидающе смотрит на нас. А мы молчим и не понимаем его. Тогда он поясняет: — Из конфиденциальных источников известно, что полномочный представитель Земли не станет мелочиться. Собирается обвинить в организации взрыва одну из местных террористических ячеек. Как обычно — своё гнёт. — Кермит делает небольшую паузу и отпивает из стаканчика.

Я бросаю взгляд на Зоода. Судя по виду, он понимает, о чём говорит Кермит, Зоод понимает, в чём соль вопроса, и это мне не может нравиться. То есть, тот факт, что Зооду всё понятно, меня не касается, но вот почему я не улавливаю суть интриги?

— Представитель пообещает помочь в расследовании, — продолжает Кермит. — Лишний раз назовёт земных военных гарантом стабильности и поддержания порядка на Меркурии. Тем самым признает необходимость их присутствия. Ты понял, да? — в развязном тоне говорит Кермит, обращаясь ко мне.

— М-да… — отвечает за меня Зоод, цедит сквозь зубы: — Ну и позорище…

Я осторожно молчу, сказать мне нечего. Плохо разбираюсь в предмете, поэтому лучше промолчать, иначе ляпну какую-нибудь глупость. Нет, я, конечно, всегда подозревал, что с этим ограниченным контингентом не всё так гладко. Однако подробности известны мне лишь самые общие. Формально, военные контролируют небольшую область на юге Меркурия. Считается, что такова просьба проживающего там местного населения — меркурианцев, которые отчего-то уж очень лояльно относятся к землянам. Что-то вроде протектората или подмандатной территории — точно не знаю, как это называется, слабо разбираюсь в этом вопросе. Меркурианцам, естественно, это не нравится, довольно часто на высшем уровне звучат реплики по поводу того, что Земля излишне вмешивается во внутреннюю жизнь независимого государства, навязывает свою точку зрения, налицо раздел сфер влияния и всё такое прочее. Только как это связать с взрывом и заявлениями земного представителя? Где тут правда, а где домыслы Кермита? Попробуй разберись в политической мешанине.

— Среди погибших, кстати, большинство — земляне. — Кермит со значением поднимает вверх указательный палец. — И это вполне понятно…

— Да, слышал, — подхватывает Зоод. — Уже пошли обвинения по поводу замалчивания истинных масштабов трагедии.

— Вот-вот! — отвечает Кермит. — Вот именно!

— И я даже знаю, откуда эти слухи растут… — заявляет Зоод, но Кермит его решительно обрывает:

— Т-сс, — коротко шипит он и осторожно оборачивается по сторонам, деланно и совсем по-киношному. — Не нужно… Тут слишком людно…

«Глупости какие», — думаю я. Определённо, ребята валяют дурака. Детский сад, ей-богу. Решили поиграть в шпионов, а с виду — взрослые люди. Валяют дурака, либо же меня разыгрывают, наверняка ведь в их обиходе присутствуют всякие шутки и розыгрыши. Вот и решили подурачиться. Журналисты — народ с юмором. Я разглядываю Кермита и отчётливо осознаю, что ничегошеньки-то он на самом деле не знает. Притворяется осведомлённым, надо полагать, немаловажная для корреспондента черта. Черта исключительно актёрского толка. Журналист всегда должен быть в курсе того, что говорят в кулуарах важные шишки мира сего. Грош цена тому журналисту, который не знает таких вещей, понятно же. А если не в курсе, то должен иметь вид, что в курсе секретов и заговоров. Говорить недомолвками, полунамёками. Кермит, вот, умеет, получается у него. С разной степенью убедительности, правда. Зоода, к примеру, кажется, смог убедить, что обладает «кое-какой» информацией. Сидит этот Зоод в полнейшем напряжении, заглядывает Кермиту в рот. Или тоже делает вид, дабы меня подурачить? С них станется, те ещё типчики. Глупости всё это, пустая болтовня. Я перестаю их слушать. Смотрю в стол, кручу в руках видеофон и думаю о том, чтобы позвонить Дейдре. Как обычно, впрочем. Каждый раз как выпью, думаю о том, что неплохо было бы ей позвонить. И не звоню, что тоже в моём обыкновении. В какой-то момент надоедает, я залпом осушаю оставшуюся половину стакана и собираюсь раскланяться со своими приятелями. Поднимаю глаза, уже раскрываю рот, чтобы сказать им что-нибудь на прощание, и тут только замечаю, что Кермит смотрит куда-то вбок и улыбается. Проследив за взглядом, вижу за стеклянной перегородкой кафе Стеллу. Она проходит по широкому холлу отеля и помахивает Кермиту ручкой. Тот кивает в ответ.

Что-то замыкает внутри меня. Я вскакиваю и, не сказав ни слова, двигаюсь к выходу. Вдруг резко хочется встретиться со Стеллой. После того случая в поезде мы с ней больше не виделись. Мне кажется, она жутко обиделась, и, следует признать, есть на что: хватило же мне дурости высказать свои нелепые подозрения. Да и не подозрения даже — а просто глупость про то, что Стелла каким-то образом связана с происшествием в поезде… Не то, что признать, а извиниться — вот что я должен сделать. Просто в прошедшее после аварии время всё никак не мог собраться с духом, да и обстоятельства не позволяли. Самому идти в её номер не хватало наглости, а на людях Стелла, кажется, не появлялась. По крайней мере, не сталкивался с ней. Конечно, я понимаю, что сейчас не совсем трезв, и вряд ли ей это понравится. Но, может быть, это даже к лучшему. В здравом уме могу так и не найти в себе сил подойти к Стелле и попросить прощения. «Как неудачно», — думаю я, застряв на выходе из кафе — четверо молодых людей зазевались возле дверного проёма, и мне приходится чуть ли не расталкивать их. Оказавшись в холле, оглядываюсь по сторонам, полагая, что потерял Стеллу, однако почти сразу нахожу: она покидает отель через вспомогательный выход. Догоняю уже на улице. Стелла куда-то спешит, идёт быстрым твёрдым шагом, хотя