Шрифт:
Закладка:
Перед лицом встает картинка, как Алекс лезет ее целовать, и я зверею. Наклоняюсь вперед, касаюсь ее спины животом, отбрасываю волосы в сторону и хватаюсь за бедра. Вколачиваюсь в нее с такой силой, что Кира снова вскрикивает. Крутит бедрами и полыхает, как пожар. Горячая, потная. Моя.
Четко понимаю, что страсть между нами — это не любовь. Не с моей стороны, уж точно. Это аномальная похоть, которой я уже очень давно не испытывал. Меня накрывает вулканической волной наслаждения.
Кромсает и рубит на части. Рычу.
Кира кончить не успевает. На это и был расчет. Наказываю.
Поднимаюсь с нее. Выкидываю очередную резинку и вхожу под душ. Тело ватное, расслабленное.
Девчонка медленно сползает со столешницы и поворачивается ко мне. Смотрит внимательно и снова молчит.
«О чем ты думаешь сейчас, Фисташка?»
Смываю ее смазку с члена. Наливаю шампунь на мочалку. Кира снова собирает кулю наверх и переминается с ноги на ногу не решаясь зайти под душ. Протягиваю ей руку и завожу под струи воды. Только сейчас замечаю у нее на шее под волосами тату сделанную хной в виде месяца, а под ним родинку. Еще ниже свой укус. Это так необычно смотрится, что я зависаю на доли секунды.
— Давно сделала? — хриплю я и не узнаю свой голос.
— Что? — удивляется она.
— Тату, — касаюсь рисунка.
— Не трожь, — вскрикивает девушка, а я аж отстраняюсь от неожиданности, — никогда не прикасайся к этому месту, — злиться.
Ого, вот это реакция. Да что такое с этим тату?
— Ты чего, Кир?
Фисташка быстро обмывается и выходит из под душа. Наскоро обтирается и пулей вылетает из ванной.
«Да что случилось?»
Приходится так же быстро обмыться и идти за ней, а то с нее станется смыться. Выйдя из душа, застаю картину, которая потом еще очень долго не давала мне покоя. Это как замедленная съемка в кино, так и образ Киры плотно засел в голове.
У испанцев кондиционеры находятся не под потолком или полу, а висят в виде батареи под окнами. Вот на таких «батареях» сейчас и сидела Кира. Ее волосы раздувало потоком холодного воздуха, и они как ветви плакучей ивы метались вокруг нее. Девушка уже успела надеть штаны и бюстгальтер, но оставалась все еще полуголой.
— Кира, уйди с кондиционера, заболеешь, — тяну за руку.
Такая нежная, совершенно без макияжа, кажется еще младше, чем обычно.
— Мне нечего надеть, — тихо произносит, — можешь поделиться своей рубашкой?
Улыбаюсь, вспомнив, что разорвал на ней футболку.
Говорит спокойно. От вспышки гнева не осталось и следа. Вижу, что ей стыдно, но прощение просить не кидается, как и объяснять, что это было.
— Сейчас, погоди.
Думаю, чтобы ей такого дать, чтобы не утонула. Смотрю на ее бордовые штаны и вынимаю из шкафа белую рубашку с длинными рукавами. Вдруг понимаю, что не хочу, чтобы кто-то видел ее оголенные участки кожи.
И как вы думаете, что она с ней делает? Платье.
Со штанами так вообще кажется, что это удлиненная туника. Она так быстро и ловко заворачивает на груди бант из рукавов, что я даже не успеваю вовремя сообразить, что все плечи открыты. Первым порывом прикрыть голые участки кожи, но останавливаю себя. Еще чего не хватало. Пусть ходит в чем хочет, пока.
— Часто ходишь в мужских рубашках? — вырывается у меня быстрее, чем успеваю подумать.
Поднимает на меня свои блюдца и внимательно смотрит.
— Ты пытаешься меня добить? Мало тебе?
— Не пытаюсь, — нагла вру.
Хотя сейчас она права. Зачем вообще ее цепляю?
— Где босоножки? — спрашивает зло.
Надо же, не забыла зачем пришла.
— Вот, — протягиваю пакет.
Хватает пакет, рюкзак и направляется к двери.
— Куда ты, Кира?
— Домой, — не поворачиваясь ко мне лицом.
— Ты ничего не забыла?
— Что еще? — поворачивается и смотрит своими огромными блюдцами.
— Как это? А музей, камера Обскура, океан?
Кира меняется в лице. Явно не ожидала, что после всего мы еще и куда-то пойдем.
— Мы вдвоем пойдем? — берет себя в руки.
— А ты хочешь еще кого-то видеть?
— Можно не отвечать вопросом на вопрос?
— Можем Алекса позвать, если ты хочешь.
— Ты что, издеваешься? — хмуриться она и становится такой милой.
Меня несет. Так и хочется уколоть ее и сделать больно. Сам не понимаю почему. Она же маленькая еще совсем. Держится из последних сил. Стало жалко ее. Я ж не сволоч. Делаю два шага и хватаю в охапку.
— Ладно, ладно, не ершись. Идем вдвоем.
— А этого…, - Кира явно хотела выругаться, но вовремя прикусила язык, — точно можно не брать и тебе ничего не будет?
Надо же, в первую очередь думает обо мне.
— Не будет. Ни тебе, ни мне. Они с мужиками уже давно на пляж ушли, а возможно сейчас уже слились с карнавальной толпой.
Улыбается и тихонько выдыхает. А он ее и правда бесит. Такая реакция почему-то заставляет улыбаться.
— Тогда идем, — улыбается и вдруг обнимает меня. По-детски так, нежно и искренне. Лицо прячет у меня на груди.
— Дай мне одеться, — улыбаюсь.
В отличие от Киры я стою в одном полотенце.
— Ой, да, извини, — отскакивает от меня.
— Кир, только зайдем в магазин, я куплю тебе блузку.
— Не надо, — вспыхивает девушка, — я в этом похожу.
— Кир, я не спрашивал, я утверждал. Порвал твою футболку, поэтому куплю новую. Выберешь сама.
— Не надо…, - вздыхает, вспомнив, что вопрос решенный, — только не в бутиках при отеле.
— Почему?
— Там дорого. Здесь недалеко есть недорогой магазин. Я быстро выберу.
— Кира, а давай я сам буду решать такие вопросы?
— Но Влад, пожалуйста.
— Скажешь, что значит тату, пойдем в твой магазин.
Кира закусывает губу, думает секунды три и все равно отрицательно машет головой.
— Не скажешь?
— Нет.
— Почему?
— Это личное.
Вот упрямая.
— Хорошо, тогда магазин выбираю я.
Кира удрученно вздыхает и опускает голову. Проиграла по всем статьям, а она этого очень не любит. Уже раскусил ее. И теперь знаю за какие ниточки дергать.
Минут через десять выходим. Кира, стоявшая все это время молча, не выдерживает:
— Влад, а Манулов правда не пойдет с нами?
— Правда.
— И что, он знает, что мы пойдем вдвоем?
— Да.
Кира хмурится и сдвигает брови к переносице.
— Они все знают?
Так, снова там надумала чего-то. Обнимаю девчонку за плечи.
— Кир, я просто сказал,
