Шрифт:
Закладка:
– Ты должен был записи сначала мне показать! – процедил я, раздраженный его самоуправством.
– Прости, но полиция наступала на пятки, пришлось действовать в условиях форс-мажора.
Макс пожал плечами, и я откинулся головой на спинку дивана. Уже в который раз слушал эту историю, но мне каждый раз что-то не давало покоя. Я крутил ту историю у себя в голове тысячу раз и злился. Дебильная ситуация. Не то чтобы мне было жалко Асю, ее выкидыш – проблема ее и ее любовника, но в голову нет-нет закрадывались крамольные мысли. А что если этот ребенок был действительно мой? Что если… Тысячу что если…
– Ладно, Макс, я домой. Чтобы утром был как штык на работе. У нас намечается новый контракт с зарубежными партнерами, не подведи меня, – отдал я указание помощницу и выдвинулся из клуба.
Домой ехать особо не хотелось, но я всё равно приказал водителю везти меня на коттедж. А там меня снова ждал разговор с матерью, которая ни в какую не хотела ехать в санаторий. Ее состояние меня беспокоило, но вроде как она успокоилась после разрыва с отцом. Тот готовил документы на развод, так что мать тоже наняла адвоката и перестала каждый день причитать. С тех пор, как Карину и моего сына Диму выписали из больницы, она занялась внуком и уделяла всё свободное время ему.
Я не мог не заметить произошедших с ней перемен и невольно подметил, что с внуком она возится больше, чем когда-то с внучкой. Не припомню, чтобы с Лизой она проводила время или играла с ней. В моих воспоминаниях осталась лишь Ася, которая, казалось, не отлипала от дочери.
Я встряхнул головой, прогоняя ненужные мысли. Ни к чему мне про это вспоминать. Всё это в прошлом.
Карина была в детской с сыном, даже не выбежала меня встретить. Обижается до сих пор, что я не подарил ей машину. Мать же была тут как тут.
– Ты сегодня поздно, сынок, – начала она причитать.
– Как смог, так и выбрался.
Я не стал вдаваться в подробности, считая, что я уже не в том возрасте, когда обязан отчитываться о своих перемещениях и гулянках. Вот только маму беспокоило совершенно не это, как оказалось.
– Слушай, Артем, ты поговори с Кариной.
Вид у нее был обеспокоенный, она даже руки чуть ли не заламывала, глядя на него.
– А что такое, мама? – насторожился я, предчувствуя проблемы.
Неужели маму снова что то не устраивает? Так и знал, что она и в этот раз найдет, к чему докопаться. Я было выдохнул, что с уходом Аси и приходом Карины она перестанет донимать меня домашними проблемами, но не тут-то было. Передышка было недолгой. Раньше она встречала меня после работы первой и сходу жаловалась на Асю и Лизу, которые сделали что-то, что ей было не по нраву. Вот и сейчас, видимо, взялась за старое.
– Ты будешь дальше в молчанку играть, мама, или скажешь, наконец, что на этот раз тебя не устраивает?
– Да ты не суетись, я же добра и ей, и тебе желаю, – махнула она рукой. – Идем лучше, я прикажу прислуге накрыть на стол, и за ужином всё тебе расскажу.
– А можно ближе к делу?
Я не очень-то был голоден, да и хотел спать, так что долгая подводка к сути дела лишь раздражала.
– Ну что ты такой нетерпеливый, сынок? Я же пытаюсь сказать тебе как раз, в чем проблема. Сладу с твоей женой нет. Ох.
Моя мать была из таких женщин, кто любит долго рассусоливать и томить собеседника ненужными описательными и эмоциональными вставками. Это, может быть, хорошо действует на тех, кто не привык общаться с такими людьми. Они пудрят мозги, а потом добиваются, чего хотят. Но меня с самого детства это раздражало, поэтому мамины очередные охи и вздохи послужили триггером моей агрессии.
– У меня нет времени болтать о Карине несколько часов к ряду, мама. Либо говори сейчас четко и по существу, либо я пошел к себе. Я дико устал и хочу спать. Ясно?
– Ладно, ладно! Что ты такой раздражительный! – возмутилась Лидия Павловна. – Тут такое дело, Артем, Карина слишком уж хозяйничает в доме. Я всё понимаю, но она же только переехала. Да и мне не помогает по дому. Я вот стою, мою посуду после обеда, а она поела и лежит. Чуть что за живот хватается после родов. На всё один аргумент: “я же сыночка родила, еще слабая”. А до этого, когда пузатая была, только и делала, что за живот хваталась и причитала, что плохо ей. Я думаю, для беременной не трудно было посуду помыть. А для родившей, тем более. Вот Ася…
Зря она упомянула Асю. Если до этого я слушал ее рассказ с иронией, не понимая, причем тут я, когда мать с Кариной не могут поделить дом и обязанности, которые вообще должна выполнять прислуга, которой мы платим немалые деньги, то когда услышал ненавистное имя, у меня будто чеку сорвало.
– Ты что, издеваешься надо мной сейчас? – рыкнул я и кинул на мать озверевший взгляд. – Ты что, хочешь сказать мне, что тебе с Асей лучше тут было?! А?! Ты кого угодно в могилу сведешь! То тебе не нравится, это не нравится! Я развелся с Асей, привел ту, которая тебе по нраву, а теперь тебе снова что-то не нравится?! Всё, не желаю слушать всё это!
Я закончил разговор и пошел к себе, не собираясь больше встревать в женские разборки. В конце концов, у матери есть и свой характер. Уверен, она вполне способна поставить на место кого угодно. Просто хочет показать Карине, что я на стороне матери, вот и всё. А я, если честно, дико от всего устал. С тех пор, как отец ушел, я будто стал перетягиваемым канатом, который женщины, кажется, удумали разорвать в клочья.
Меня сегодня раздражало вообще всё. Все вокруг будто так и хотели вывести меня из себя. Макс заладил про тот случай
