– Ты сейчас же заберешь свое заявление, Ася!

Ультиматум, который поставил мне Артем, сразу же выбил меня из колеи. Мне показалось, что я ослышалась, ведь он не мог подобного сказать.

– Что значит, забрать заявление? – сказала с недоумением и сглотнул вязкую слюну, чувствуя, как горло охватывает спазмом. – Твоя Карина позвала меня в кафе, а сама толкнула подло в спину, из-за чего я и упала и…

Мне было тяжело произнести, что я потеряла ребенка, нашего с ним ребенка, но он даже договорить мне не дал.

– Что ты говоришь такое, Ася? Опять клевета. Может, хватит на Карину наговаривать? – в его взгляде отчетливо читалось недоверие и недовольство моими словами.

Неужели она что-то сказала ему такое, что он безоговорочно верит ее словам и совсем не рассматривает мои, как истину?

– Ты просто оступилась сама, а хочешь свалить вину на Карину. Не знаю уж, чей это был ребенок, но ты сама виновата, что потеряла его.

– Твой… – просипела я, не собираясь этого скрывать. Чего уж теперь, беременности ведь больше нет, и это ничего не изменит.

– Опять ложь, – хмыкнул он. – Считаешь, можешь мне врать постфактум, когда я даже тест ДНК уже не могу провести? Карина была права насчет тебя, ты снова хотела повесить на меня своего ублюдка.

Из моих глаз брызнули слезы. Слышать от него повторно это ужасное слово в отношении второго своего ребенка, на этот раз нерожденного, было обидно и больно.

От этой несправедливости я не сдержалась и заплакала, хотя перед ним этого делать не хотелось.

– Да как ты можешь верить ей? Она же тебя использует! Ей только деньги от тебя нужны!

– Прекрати сейчас же, Анастасия! – рыкнул он. – Я уже сыт по горло твоим враньем! Мы уже разведены, а ты по-прежнему отравляешь мне жизнь!

– Отравляю, значит… – просипела я сквозь неплотно сомкнутые губы. – Тебя даже не волнует, что я потеряла нашего ребенка. Только будет ли наказана Карина.

– Прекрати, не хочу слушать твои россказни. А насчет Карины… Ничего удивительного, что я не желаю, чтобы она получила наказание за преступление, которого не совершала. Если ты хотела таким образом привлечь мое внимание, то пустое, мы с тобой разведены, у нас ничего больше не будет. У меня новая жизнь, родился сын, мой первенец.

Его грудь гордо вздымалась от собственного заявления, а я обтекала от горечи и агонии, которыми вся горела изнутри.

– Ты знаешь, я заявление не заберу, – упрямо поджала я губы и всхлипнула в последний раз. – В кафе были видеокамеры, на них отчетливо должно быть видно, как она вероломно меня толкнула.

– Мой помощник обратился к владельце заведения. Камеры не работали. Как удобно для тебя, да? Ты знала про это, поэтому так бравируешь этим? – вздернул бровь Артем.

Я пошатнулась, услышав про камеры. Но как же… Я точно видела, что они работали, горели красным и двигались!

– В том кафе было куча свидетелей. Все они подтвердят, что так и было! Справедливость восторжествует. Она должна ответить за свое преступление.

– Подкупила кого-то, чтобы очернить Карину? Поэтому ты ее позвала в кафе? Она рассказала мне правду, что это ты пригласила ее о чем-то важном поговорить. Признайся, ты всё спланировала. Только одного не пойму, для чего? Месть? Она не удалась и не удастся в дальнейшем. Я сделаю всё, чтобы защитить мать своего ребенка.

Мне стало тяжело дышать, было невыносимо слушать это.

– А Лиза? Лиза не твоя дочь?

В последний момент я прикусила язык, ведь пообещала себе, что он больше не приблизится к Лизе. Он недостоин ее, раз однажды отказался. И не просто на словах, а официально.

– В общем, конструктивного диалога не выйдет, как я вижу, Ася. В общем, так. Будешь снова создавать моей семье проблемы, пеняй на себя. И не надейся, что мой отец тебя защитит. Он с твоей матерью ненадолго. Поиграется и бросит. Мы – его семья. Не забывай об этом, если вдруг ты расхрабрилась именно из-за него.

– Ты несешь чушь. Твой отец тут ни причем, и я ничего не делала. Если ты так слеп, что считаешь Карину невинной овечкой и веришь ее лжи, то это твое право. Твоя жизнь меня более не касается, ты прав, мы разведены. Но и ты в мою не лезь. Никакого заявления забирать я не буду. Ясно? Уходи! Иначе я напишу заявление на тебя за угрозы.

Бывший муж оскалился, его брови были сведены на переносице, губы поджаты, на скулах заиграли желваки, а ладони сжались в кулаки. Мне показалось, что он не удержится и ударит меня, настолько велика была ярость в его глазах. Но он сделал шаг вперед, а затем два шага назад.

– Живи своей жизнью дальше и не высовывайся, дура! – процедил напоследок Артем и вышел, громко хлопнув дверью.

Я осталась наедине с этим грузом несправедливости на своих плечах и снова разрыдалась. За что мне всё это?

Мне пришлось сказать маме, что меня срочно вызвали по работе, и она с удовольствием согласилась оставить Лизу у себя с ночевкой. Я не хотела ее беспокоить, да еще чтобы она видела меня в таком состоянии. Скажу ей завтра, когда мое лицо не будет таким опухшим.

Я думала, что на этом мои потрясения закончились, но на следующее утро полиция заявила, что камеры в том кафе не работали, а момент моего падения с лестницы не видел никто, кроме той девушки, которая решила меня поддержать и поехала со мной в больницу, но она пришла ко мне следом после полиции вся заплаканная и с виноватым выражением на лице.

– Простите, я не смогу быть свидетелем. Моя семья дорога мне, и я не хочу, чтобы с ними что-то случилось.

Она быстро убежала, а я осталась лежать в палате одна. Одинокая и сломленная. Сомнений не было. Это Артем запугал ее жизнью ее семьи. Ублюдок.

Глава 16

Ася

Через несколько дней меня выписали из больницы, и я с облегчением вернулась домой. К счастью, мама не задавала мне лишних вопросов и лишний раз не причитала, узнав о выкидыше. Только легче мне от этого не становилось, ведь она смотрела на меня такими жалостливыми взглядами, что мне хотелось плакать каждый раз, когда они