Шрифт:
Закладка:
– Я свяжусь с вами, когда будут результаты, – Матвей дал ей понять, что визит окончен. – Скоро свяжусь, – добавил он, видя, что ее бровь опять возмущенно поползла вверх.
Марина пошла к двери, но на пороге обернулась:
– А вы не похожи на своего отца, – она с сожалением поцокала языком. – Гены конечно, вещь сильная, но они иногда дают сбой. Ваш отец всегда прекрасно делал свою работу.
Матвей замер. Сравнения с отцом он ненавидел еще больше, чем когда им пытались манипулировать. Отец ушел от них с мамой, когда Матвею было пятнадцать лет. Просто собрал вещи и сухо поставил перед фактом, что уходит к другой женщине.
Мать его так и не простила. Замуж больше не вышла, предпочитая одиночество. Матвею иногда казалось, что мама до сих пор любит бывшего мужа. Хотя она никогда с Матвеем об этом не говорила. И никогда их с отцом не сравнивала. Но в свое время была против выбора медицинской специализации Матвея. Сама она всю жизнь проработала хирургической медсестрой. И мечтала, чтобы сын стал хирургом. Мозгоправов она не любила в целом.
Отца Матвей видел редко. И каждый раз встреча заканчивалась ссорой. Хотя новая жена отца – Мила, тихая, ласковая и спокойная, очень хорошо относилась к Матвею и всячески старалась их помирить.
Марина насладилась его замешательством, хищно улыбнулась и елейным голосом сказала:
– Может быть, вам стоит поучиться у папы, молодой человек? – она красиво, как на подиуме, развернулась на одной ноге, и модельной походкой от бедра вышла из его квартиры.
– Да чтоб тебя, стерва! – прошептал Матвей, схватил телефон и набрал отца.
Глава 8. Обломись! Он мой!
Вторая жена отца Мила ответила на звонок.
– Извини, Матвей. Он отдыхает. А ты так давно не был у нас. Приезжай! Я сварила дивное малиновое варенье.
Отец с новой женой жили в загородном доме на Новорижском шоссе. В отличие от матери Матвея, которая умела варить только покупные пельмени, а духовку так и не освоила, но зато сутками пропадала в операционной, Мила была прекрасной домохозяйкой. Холила и лелеяла великолепный сад. Варила варенье, закрывала соленья, пекла пирожки. И всегда искренне радовалась редким визитам Матвея. Пока он выяснял отношения с отцом, Мила забивала машину Матвея банками с домашними заготовками. Отказать ей было неудобно. Детей у них с отцом не было. И она очень расстраивалась, что ее муж не ладит с единственным сыном. Как-то Матвей допустил роковую оплошность. Его мама приехала к нему домой, а он угостил ее огурцами и вареньями в исполнении Милы. Мама брезгливо поджала губы, от угощения отказалась. И после каждого визита Матвея к папе ядовитым тоном спрашивала:
– Как отец? Нормально? А как его главный маринуй?
– Маринует, – коротко отвечал Матвей и переводил тему разговора.
– Ни сна, ни отдыха измученной душе, – проворчал рядом с Милой отец. – Дай мне телефон. Здравствуй, сын. Чем обязан такой радости?
– Папа, у тебя была пациентка по имени Марина Зорина?
– Если бы ты был настоящим врачом, то знал бы, что на такие вопросы в нашей профессии отвечать неэтично.
– А ее дочь Лаура Зорина? Прошу ответить: это очень важно для меня.
– Андрей, перестань немедленно! Вы же с Нового года не общались? Разве так трудно ответить на вопрос сына? – прошептала Мила рядом с телефоном.
Отец засопел в трубку и нехотя ответил:
– Не припомню. Скорее всего, нет. А почему ты интересуешься?
– Это мои пациентки, – бодро соврал Матвей. – У меня с ними возникли сложности. Хотел с тобой посоветоваться.
– Со мной? – рассмеялся отец. – Мила, ты слышишь? Мой сын признал официальную медицину. Я, конечно, всегда готов помочь. Но учти: бить в бубен, камлать, как шаманы, глотать вилки, как граф Калиостро, и ходить в прошлое я не умею.
– Андрей! – умоляющим тоном прошептала Мила. – Прошу тебя!
– А что я сказал? – возмутился отец. – Это то, чем официально занимается мой сын. – Сначала включает пациенту музыку – барабаны, почти шаманский бубен. Потом отправляет в прошлое. А потом объясняет, что у пациента болит спина, потому что его ударили копьем триста лет тому назад. Кстати, Матвей, а что с этими… эээ … Зориными не так, что ты хотел посоветоваться? На них не женился Наполеон в прошлом? Или их на своей колеснице переехал фараон Тутанхамон? Если так, то это, скорее, к твоей матери нужно обращаться. Она работает в травматологии. Я же могу помочь только одним способом: госпитализировать их обеих в хорошую психиатрическую клинику. Вместе со всеми, кто верит в подобную ерунду.
– Андрей, господи! Ну зачем же так? Зачем? – простонала Мила.
– Спасибо, папа! Я тоже был очень рад тебя слышать. Мила, до свидания! – Матвей повесил трубку.
Лаура
Заснула я быстро. Мне снились кошмары. Не помню, какие. Но было очень страшно. Я проснулась через час. Взглянула на будильник: почти полночь. Несмотря на летнюю духоту, мне стало холодно и очень одиноко. Захотелось прижаться к кому-то. Не думать, не копаться в себе, а просто жить. Я взяла телефон. Там были сообщения по «Ватсапу» от Никиты: «Как прошел ужин? Все в порядке? Прекрасных снов, принцесса!»
Вот что мне сейчас нужно. Простой, спокойный, домашний и очень надежный Кит. Я набрала его номер. Послышались короткие гудки. Занято.
Мне захотелось подышать воздухом летней ночи. Я надела белое марлевое платье, которое приятно пахло жидким стиральным порошком, и вышла из дома. Можно сделать Никите сюрприз. Он точно обрадуется. Сам ведь сказал, что могу приехать к нему, когда захочется.
Я вышла из квартиры и нажала кнопку вызова лифта. Замок в двери Светки звонко щелкнул, и она вышла на площадку в ситцевой ночнушке.
– Ух ты! Куда вся в белом? Какое платье симпатичное! Винтажное, да? Вот сразу видно. У моей мамы такое было в глубокой молодости. Модные блогеры из молодняка когда такое видят, сразу писают кипятком от счастья, визжат и валятся в обморок. Так ты к мозгоправу? – подмигнула Светка.
– Нет, я к Никите.
– Это правильно. Вася Пупкин такой золотко. Хотя, конечно, мы еще не знаем к какой категории он относится.
–В смысле? – не поняла я.
– Слушай, ты меня своим мозгоправом довела до ручки. Я полезла в инет и тоже почитала тут по психологии малость. Чтобы разобраться, почему мне так не везет с мужиками. Ну и вычитала, короче, – Светка закатила глаза,
