– А тебе сейчас ничего другого и не остается. Только просить, – насмешливо заметила бабушка.

Дариус сверкнул глазами, но промолчал. Видимо, решил, что связываться с богиней – себе дороже.

– А нашу связь никак нельзя разорвать? – уточнила я, пока речь шла о нас с Дариусом.

– Увы, детка, – покачала головой бабушка. – Понятия не имею, кто из моих родственников так развлекся, но связал он вас знатно. Отныне вы, считай, одно целое. И только по этой причине он, – небрежный кивок в сторону Дариуса, – сейчас жив. Иначе я давно прибила бы его за ненадобностью. – И уже Дариусу, все тем же насмешливым тоном, какбы подчеркивая свою силу. – А ты не сверкай глазами, не сверкай. Богиня, даже самая скромная, всяко сильней инкуба, пусть и высшего. Так что, если бы могла, я бы уже забрала отсюда свою внучку. И бегал бы ты снова по своим бабам.

– И боги не всесильны, – едко заметил Дариус.

– Увы, – с невозмутимым видом кивнула бабушка. – Так что тебе, дурню, надо в этой ситуации радоваться.

Радоваться Дариус не желал. Я видела это по его лицу. А вот выплеснуть куда-нибудь злость точно хотел.

– Да, совсем забыла, – ядовито добавила бабушка. – Благословляю вас, дети. И желаю крепкой семьи. Будьте одним целым.

В комнате запахло озоном, сверкнула молния, прогремел гром. Мама, не скрываясь, тяжело вздохнула. Дариус мрачно выругался на незнакомом мне языке. Судя по всему, ничего хорошего от бабушкиного благословения ждать не приходилось. Моему женишку – так уж точно. Ну, и мне заодно с ним.

– Он теперь не сможет на сторону ходить, – пояснила мне бабушка. – Все только с тобой. Ни на одну женщину, кроме тебя, даже смотреть не станет.

Ругань повторилась. Бабушка ехидно ухмыльнулась.

Глава 29

Ой, цветет калина

В поле у ручья.

Парня молодого

Полюбила я.

Парня полюбила

На свою беду:

Не могу открыться,

Слова не найду.

Он живет – не знает

Ничего о том,

Что одна дивчина

Думает о нем…

«Ой, цветет калина» 23

Уж не знаю, до чего в конечном итоге дошла бы эта ситуация. Может, бабушка все же довела бы Дариуса, и тот попытался бы как-то поспорить с богиней.

Но вместо криков и шума случилось выяснение отношения, только по-тихому.

Дверь гостиной внезапно распахнулась на всю ширь, ударившись о стенку напротив. И внутрь влетела жгучая красавица брюнетка в облегающем ярко-алом платье до середины бедра. По местным законам настоящая срамота.

– Дарик, милый, – взвизгнула она, намеренно игнорируя всех вокруг и сосредоточившись только на Дариусе, – так вот ты где, мой шалун! А я тебя уже везде обыскалась! – Брюнетка долетела до замершего соляным столбом Дариуса и фамильярно обхватила его одной рукой за шею, повиснув на нем, как макака на дереве. – Прячешься от меня, да? Ну ты же знаешь, милый, что я тебя все равно найду! Дарик, я так скучала! Так скучала! А еще у меня закончились деньги! Вот совсем закончились! Ты же дашь мне…

– Селена! – не выдержав, рявкнул и так взбешенный Дариус.

Брюнетка в ответ капризно надула губы.

– Дарик, ну не кричи, зайка!

– Дарик, значит, – нехорошо ухмыльнулась бабушка. – Скучала, значит.

Дариус мгновенно напрягся, уже понимая, что ничего хорошего ждать от недовольной богини ему не приходится. Попытался встретиться со мной взглядом, одновременно тщетно стараясь снять с себя мартышку брюнетку, будто приклеившуюся к нему. Напрасно. Я игнорировала его и во все глаза рассматривала ту, на кого он в свое время позарился. Вот же дешевая шлюха. Бесстыдница. Ни ума, ни совести. Ничего лишнего. И не стесняется вести себя так провокационно в приличном обществе! Деньги у нее закончились, видите ли!

– Дарик, кто это? – между тем брезгливо оттопырила губу Селена, внезапно удостоив нас своих царственным вниманием. – Кто тут вообще с тобой вместе? Почему их ты встречаешь, а меня нет? Дарик!

– В отсталый мир. Самый закрытый. В бордель. Мужиков обслуживать, – приказала бабушка.

Миг – и брюнетка исчезла, словно ее и не было.

– Дарик, значит, – задумчиво повторила бабушка. И уже мне. – Милая, возьми на заметку, как следует обращаться к твоему женишку.

– У меня есть имя! – вскинулся Дариус, все так же пытаясь поймать мой взгляд.

– Да-да, – язвительно согласилась бабушка. – Мы слышали. Все слышали. – И снова мне. – Детка, ну вот как же тебя так угораздило вляпаться, а?

Как, как. Кто ж скажет-то… Карма, видимо. Не иначе. Отрабатываю в этой жизни за многочисленные грехи в прошлой.

Бабушка с мамой ушли минут чрез пятнадцать-двадцать, предварительно договорившись, что я навещу бабушку на днях, там, наверху, в жилище богов, которое называется чертогами. Я даже специальный портал для этого получила. И клятвенно пообещала, что обязательно появлюсь там, вот только слегка приду в себя в этом мире, и появлюсь. Бабушку мое обещание вполне удовлетворило. И она с легким сердцем оставила меня в «логове этого развратника», как она выразилась.

Едва родственники ушли, Дариус решительно шагнул ко мне.

– Послушай, Лиззи, – начал было он. – Нам надо поговорить.

– О чем, Дарик? – язвительно спросила я. – О том, что ты тащишь в дом всякую шваль, но при этом не хочешь отпустить меня?

– Я ее не тащил! – рявкнул Дариус. – Мы с ней больше года не виделись! И если эта дура сегодня сюда приперлась, я в этом точно не виноват! И не называй меня Дариком!

– Да, да, – кивнула я с умным видом, – я тебе практически поверила, конечно. Вы расстались год назад. И сегодня она вдруг решила наведаться к тебе, посмотреть, как ты живешь. Соскучилась, видимо. По твоим деньгам. Я так похожа на дуру?

Дариус зарычал, протянул руку, чтобы дотронуться до меня. И снова ласточкой отлетел к соседней стене. Ну вот ничему некоторых жизнь не учит. И зачем, спрашивается, прикоснуться хотел? Встряхнуть за плечи? Придушить?

– Как полет? – мило поинтересовалась я, не сходя со своего места. – Не отбил себе ничего важного? Встать-то хоть сможешь, болезный?

В ответ – громкая ругань на неизвестном языке.

– Аршаранарх хартанш шортанараос! Да не было у меня дурных помыслов! Я что, уже к собственной невесте прикоснуться не могу?! – выдал Дариус, кое-как поднимаясь у противоположной стены.

– А с каких пор я стала невестой? – вопросительно выгнула я брови, наблюдая, как Дариус, чуть прихрамывая, идет ко мне. – Невесте обычно предложение делают. Про ухаживания я вообще молчу. Ты же, насколько я помню, хотел только в постель меня затащить. А жениться не планировал. Ну и