Лету надо защитить от родного отца, ведь женившись на женщине вдвое моложе себя, он уже дал понять всему миру, что не прочь выйти за пределы своей возрастной группы. Возможно, у него особые пристрастия.

Чем не трещина в непроницаемой броне Леты Мондрагон? Если покопаться в прошлом последних девушек, обязательно найдешь какую-нибудь мерзость. Например, что-то могло случиться с настоящей мамой Леты, что бы то ни было, это вполне достойная причина, но – нет-нет-нет! – с Летой наверняка произошло что-то посерьезнее, так? В далеком прошлом, в детстве, и это «что-то» сделало ее пугливой, в корне сломало доверие к миру.

И виноват ее отец.

Все сходится! Лета – робкая и зажатая моралистка вовсе не от природы, она пытается что-то компенсировать, прикрыть добрыми делами. Что-то, в чем нет ее вины. Она была просто маленькой девочкой, которая осталась на весь день с папой.

Джейд ломится через кусты. Бросив взгляд на воду, она так и видит Тео Мондрагона на яхте, он в очередной раз вышел сухим из воды, как и всегда, благодаря своему богатству, привилегиям, внешности и обаянию. Смешным оправданиям и правдоподобной лжи. Он доволен собой, потому что никто и никогда не узнает. Лета точно не расскажет, и, насколько Джейд известно, кроме них – Мондрагонов – там никого нет. Другие Основатели заглядывают сюда изредка, проверить, как строится Терра Нова, а вообще, им надо управлять своими империями, плавать на яхтах, скорее всего, совсем в других водах, потому что им открыт весь мир.

Совсем чокнулась, говорит себе Джейд, но темпа не сбавляет. Она уже углубилась в пролесок, сквозь кроны деревьев видит мерцающий костер у дома Бэннера Томпкинса, но не в силах отогнать другую картинку: Тео Мондрагон в лодке-плоскодонке или шлюпке – с маленьким бесшумным электромотором. Это, ясное дело, не всем известный «Умиак», и не понтонная лодка с сиденьями, в которой они раскатывают, когда в город приезжают другие Основатели. На ней сейчас горят веселые огоньки. Не подойдет и катамаран с большим парусом – слишком заметен на воде. Не годится и гондольная лодка, привязанная к причалу, – это вообще чистая показуха, на зыбучих водах озера Индиан ей долго не продержаться. Каноэ и гребная лодка – слишком медленно, слишком трудоемко для генерального директора, а уж дурацкая белая лодка с педалями, с выгнутой дугой лебединой шеей и крошечной головкой – совсем для детишек.

Нет, он воспользуется надувной лодкой, плоскодонкой с электромотором. Все равно как надеть глушитель на мелкокалиберный пистолет. Вероятно, Тео Мондрагон сидит сейчас на носу, сжимает руль, ветер треплет его жесткие волосы, на лице проступает щетина, в глазах плещется самое дорогое вино.

Интересно, есть ли у него на яхте специальная оптика, чтобы следить за вечеринкой? Не исключено. Сейчас Лета осталась без присмотра, впервые в жизни предоставлена сама себе. Мало ли что может случиться.

Джейд сбавляет шаг, достает маску Майкла из «Хэллоуина» и на всякий случай надевает на лицо, распушив над эластичной лентой пурпурные волосы. В маске наблюдать спокойнее. Да ей не впервой, для нее вечеринки – объект для антропологических исследований, она всегда мысленно что-то помечает, но в этот раз у нее есть особая причина, которая, возможно, приобретет смысл потом.

Во дворе пылает костер – гигантская версия извечного пепелища на их заднем дворе, иногда отец по воскресеньям заставляет ее выскребать сгоревшие дровишки.

Джип уже приехал. Джейд подкрадывается, трогает выхлопную трубу – успела остыть или нет? Потом сводит губы в тонкую линию, крепко их сжимает. Едва теплая. Значит, Лета в доме. Там слушают музыку, громко болтают, радостно визжат. Можно за нее порадоваться. Заслужила. Побудь ребенком напоследок, ведь это, считай, последнее лето.

Джейд оглядывается по сторонам – за каким деревом спрятаться, в какую ямку в случае чего нырнуть, за какой кучей хлама скрыть белесый комбинезон, с маской он не сочетается, но подурачиться можно, и она издает странные звуки: ки-ки-ки, ма-ма-ма.

Вообще-то портить им вечеринку она не собирается. Пусть веселятся, ей-то что? Она здесь, потому что… вдруг Тео Мондрагону вздумается вытащить свою субботнюю надувную лодку на берег?

Убивать просто так Джейд не станет. Другое дело, если есть достойная причина. Тогда она убьет в два счета и все обставит как надо, а то и добавит пару стильных деталей.

Ее план – выждать, пока Тео Мондрагон швырнет Лету в высокую траву. Тут Джейд и появится, прихватив из кучи металлолома кусок арматуры или выдернув из пня топор. Когда надо, топор всегда находится. Если фильмы ужасов ее чему и научили, то как раз этому.

Сейчас она просто сует меж губ новую сигарету – раньше времени высовываться не стоит.

Пары разбредаются по машинам, на окнах появляется легкий парок. Значит, все кровати в доме уже заняты.

Обычно в городке вроде Пруфрока она наверняка пошла бы на выпускной бал для семиклассников с одним из тех, чья голая спина сейчас мелькает в окне, сделала бы себе тайком такую же татуировку, что и королева бала, которая, как в шоу «Вундеркинды», ходит босиком по стеклу, написала бы любовную записку тому, кто сидит в этой тачке со скрипучими рессорами. Парню или девушке – не важно.

Только у Дженнифер Дэниэлс ничего обычного нет.

К седьмому классу она уже была убойной металлисткой из настольной игры «Подземелья и Драконы», маленькой дьяволицей, ходячей и говорящей обложкой для «Лагеря с ночевкой, часть вторая». Джейд знала все песни, которые слушали родители ее сверстников, наизусть помнила все фильмы, на которых те в свое время вопили от страха, и при малейшей необходимости защищалась этими знаниями как щитом.

В любом случае, зачем ей сдались эти дурацкие вечеринки? Сплошь натужный и неестественный смех, намеки на секс, нелепые приглашения.

Лучше просто наблюдать, прятаться между деревьями, раздвигать ветви, все запоминать, не упуская ни единой мелочи, ведь никогда не знаешь, что окажется важным. В нужное время она выйдет с острым куском арматуры, шагнет навстречу отцу и пронзит его широкую грудь, и кровь забрызгает лица выпускников, и все скажут ей спасибо, потому что события этой ночи могли принять совсем другой оборот.

Эта картина предстает перед мысленным взором Джейд под разными углами.

Через несколько часов костер превращается в угольки, но пока ничего не происходит, разве что в ее голове. Машин стало меньше, силуэта дракона в тени нет. Она постукивает костяшками пальцев по замерзшей щеке, как метроном, – зафиксировать себя в этом миге, не заснуть, и, наконец, за полчаса до полуночи, через десять минут после того, как Джейд сказала себе: «Ну и хрен с ним», боковая дверь из гаража