мыслить трезво. Для начала нужно… промыть рану и заставить перестать её это делать?

— Анаэль, хватит, только хуже делаешь.

Положив ламию себе на колени, я быстро взял в правую руку лежащую рядом бутылку воды и консервную банку.

Есть вероятность, что это из-за болотного воздуха. Анаэль часто высовывает язык, чтобы чувствовать происходящее вокруг. Возможно, что-то опасное попало на поверхность языка?

— Б-бовуо… — со слезами на глазах говорила она.

Подожди-ка! В таком случае, не попадёт ли это «что-то опасное» на поверхность воды в бутылке, не только не улучшив ситуацию, но сделав её ещё хуже⁈

Через боль от резких движений я быстро схватил Анаэль в левую руку, прижав её к плечу, и бутылку воды с банкой в правую. Я побежал, корчась от боли в ногах, в лес, подальше от болота.

— [Яз. Нерейдий] Вы куда⁈ — кричал вслед аргилэ, но я не ответил — он всё равно ничего не поймёт.

— Б-бовуо… — плакала и говорила Анаэль сквозь кровь и боль во рту, но больше не лезла туда руками, вместо этого со всей силы схватившись за мою рубашку и уткнувшись лицом в плечо.

Пробежав ещё некоторое время, я остановился, предположив, что этого должно хватить. Я снова сел, но на этот раз с одышкой, положил Анаэль на колени, открыл бутылку и налил её содержимое в консервную банку.

— Анаэль, зачерпни отсюда воды и прополощи рот. Это должно помочь.

И положил рядом с ней на колени банку.

Дрожащими ручками Анаэль потянулась к консервной банке, зачерпнув ладошками оттуда воды, и залила её себе в рот. Её губы тут же стиснулись, глаза сжались в узкие щели, а хвост яростно забился из стороны в сторону. Очевидно, она испытывала боль.

Наконец губы змейки разомкнулись, высвобождая смешанную с кровью воду и попадая мне на бедро, оставляя стекающую вниз красную дорожку.

Анаэль на этом не остановилась, тут же снова потянувшись к банке.

Через некоторое время повторения ламии этих действий, я спросил:

— Стало лучше?

Анаэль кивнула, но сказала:

— Бовуо…

Я вздохнул с облегчением.

— А не нужно было до крови раздирать себе всё там.

— Таута есё боуее… (Тогда ещё больнее…) — сказала Анаэль (правда я из сказанного ничего не понял), а на её глазах начало наворачиваться ещё больше слёз.

— А… Прости, я не хотел тебя упрекнуть…

Плечики ламии задрожали, ручки потянулись к лицу в тщетных попытках остановить плач.

— Ну… — не знал я, как подобрать слова.

Что делать? Как её успокоить⁈

— Эмм… Анаэль, я не виню тебя…

Какой «не виню», идиот⁈

— Точнее…

…

Не найдя слов, я просто подобрал Анаэль двумя руками и прижал к своей груди, обняв.

Глаза ламии расширились, а тело задрожало. В следующий момент она и сама попыталась обнять меня, но из-за своих размеров у неё ничего не вышло, а потому она просто схватилась за рубашку. Её хвост просто свисал вниз.

— Я постараюсь сделать так, чтобы подобного больше не происходило.

— … Угу. Я тоусе.

Моя ладонь на левой руке мягко придерживала Анаэль, а правая поглаживала её маленькую головку.

Тут же я заметил, что из леса к нам кто-то приближается. Существо было худощавого телосложения, с длинными руками и ногами. Широкий рот, из-за чего казалось, словно он всё время улыбается. Сначала я надеялся увидеть Лин, но это был, конечно же, аргилэ… Таури. А в шестипалых руках он нёс корзины.

Увидев нас, Таури просто промолчал, присев там, где я его заметил.

И только минут через десять тишины, когда я посмотрел на небо, то понял: не стоит засиживаться. Тучи стали гуще, а на лицо мне что-то капнуло.

— Анаэль, пора идти.

— Ммм… — промычала змейка мне в грудь.

— Скоро дождь будет.

Голова Анаэль поднялась, устремив глазки на меня.

— Угу, — кивнув и снова прижавшись к моей груди.

Встав, испытывая при этом боль и продолжая обнимать Анаэль, я спросил:

— Как думаешь, куда делась Лин?

— … Фе шнау, — пробубнила Анаэль мне в грудь.

Но вряд ли она могла потеряться. До этого она как-то на нас вышла, и я предполагаю, что это была не просто удача. Так же она общается с лесом, а потому вряд ли ей грозит опасность… А ещё для чего-то она попросила привести к нам аргилэ, не смотря на то, что могла провести нас до деревни сама… Но это можно так же объяснить тем, что к нам будет просто больше доверия, если мы придём с представителем их расы.

Таури, заметив, что я поднялся, и сам встал, но не спешил подходить к нам.

— Анаэль, я правильно понял, что до того, как тебя выгнали из деревни, ты каждый день проводила с Лин?

Ламия кивнула, всё ещё прижимаясь ко мне.

— Тогда почему, когда тебя выгнали из деревни, она была не с тобой?

Анаэль снова подняла свою головку с опущенными ушками и сказала:

— … Фе шнау…

— Думаю, она не пропала и не заблудилась. Я склоняюсь к тому, что Лин, должно быть, нужно было куда-то уйти, вот она и попросила привести к нам аргилэ, чтобы мы смогли продолжить путь без неё.

— Ммм?

— Уверен, она скоро вернётся.

— Угу, — снова уткнулась Анаэль в меня.

Она там свои сопельки вытирает? Вообще не отлипает от меня.

Собравшись, мы вновь отправились в путь, но на этот раз не подходя к болоту. Чтобы объяснить Таури, что к болоту мы больше не пойдём, пришлось сильно жестикулировать. Анаэль было больно говорить, но она всё равно пыталась мне помочь. Понял аргилэ нас довольно-таки быстро, но теперь, когда мы дойдём до деревни, общаться с местными будет несколько проблематично.

* * *

Очень быстро Лин направлялась в деревню ламий. Деревья тянулись к небесам, что были затянуты облаками. Иногда из-за них просвечивало солнце, но вскоре оно скрывалось опять. Из туч часто капали мелкие капли воды. Лин чувствовала, что дождь обязательно будет. Скоро станет холодно и мокро. А это значит, что её подарок скоро промокнет.

Подарок, за которым она выходила из Леса и который она украла у какого-то мальчика, оправдываясь тем, что он для очень хорошенькой, но не любимой всеми девочки, теперь был в опасности.

Когда Лин узнала о том, что её подругу выгнали из деревни, то быстро спрятала подарок в надëжном месте, где его бы никто не нашёл. Но