Шрифт:
Закладка:
Районные комендатуры взяли под свое наблюдение «злачные места», часто устраивали облавы, используя для этого не только советских бойцов, но и венгерских полицейских. Днем, а особенно ночью, бдительно несли службу наши патрули.
Очень скоро население каждого района знало почти всех бойцов и командиров, входивших в состав патрулей. Люди уважительно здоровались с нашими воинами, видя в них своих защитников. При первой необходимости жители сами обращались к патрулям, рассказывали, где и что происходит, кому нужна помощь. Такие дружеские доверительные взаимоотношения облегчали нашу работу, направленную на общее благо.
В первые же месяцы сама собой сложилась такая организованная форма борьбы с преступниками. Предположим, группа бандитов пытается вломиться в квартиру или ограбить прохожего. Тотчас открывается окно в соседней квартире или в соседнем доме и раздается крик: «Патруль! Патруль!» Распахивается второе, третье, десятое, сотое окно, слышатся все новые и новые голоса.
Бандиты сразу попадают в трудное положение. Они пытаются спастись бегством, но это не так просто. Их «передают» от дома к дому, как своего рода эстафету. Там, где пробежали бандиты, голоса смолкают. А впереди из окон несется все тот же призыв: «Патруль! Патруль!» Наши бойцы бросались на помощь, по голосам определяя направление. И редкий преступник уходил от такой облавы.
К середине 1946 года удалось почти полностью очистить Будапешт от враждебных элементов и грабителей. В городе стало спокойно. За порядком следили теперь в основном венгерские полицейские.
* * *
Много хлопот доставляла нам проституция — эта обязательная «принадлежность» капиталистического строя. В городе официально числилось 38 домов терпимости.
Значительное количество проституток болели венерическими болезнями. Они распространяли заразу, а лечиться не хотели: боялись идти к врачам или не имели денег. Пришлось организовать специальные больницы. Помещали туда в принудительном порядке. Некоторые уличные проститутки убегали из больниц, опасаясь, что после лечения им не выдадут «желтые билеты». Тогда мы нашли госпиталь с высоким забором и крепкими воротами да поставили еще надежную охрану.
При выписке этих женщин предупреждали, что в случае повторного задержания их привлекут к ответственности. Интересно отметить, что таких фактов почти не было.
Но страшны были, пожалуй, не столько даже болезни, сколько нравственная отрава, сочившаяся из домов терпимости. Там нередко работали вместе супруги, имевшие детей. И дети знали, где «трудятся» их родители. Проституция считалась обычной профессией.
По мере возможности мы помогали таким женщинам приобщиться к труду. Однако окончательным искоренением этого социального зла занялось только венгерское правительство, возглавленное коммунистами, после их победы на всеобщих выборах в августе 1947 года.
* * *
Одной из достопримечательностей города являлись известные бани Сечени — огромное красивое здание, построенное еще в прошлом веке. Скорее, это были даже не бани, а водолечебница на базе горячих минеральных источников с хорошо оборудованными кабинами, большими открытыми бассейнами, песчаными пляжиками. Тут под наблюдением врачей желающие принимали солнечные и водные процедуры.
Здание это сильно разрушили гитлеровцы. Но с нашей помощью его удалось быстро привести в порядок.
Банями Сечени пользовались вначале не только местное население, но и войска гарнизона, и проходящие части, и тыловые службы, благо теплой воды здесь имелось вдоволь.
Все шло хорошо до лета. Но когда открылись бассейны, в комендатуру хлынул поток жалоб. Жаловались с двух сторон: командиры подразделений на администрацию бань, а администрация на наших бойцов. Назрел конфликт. Пришлось вмешаться Центральной комендатуре.
Комендант района, где были расположены бани, доложил:
— Администрация требует, чтобы солдаты мылись внутри помещения, в закрытых кабинах. Но там тесно, поэтому все подразделения стремятся занять просторные бассейны.
— А какая разница для директора? — удивился я.
— Товарищ генерал, съездите туда сами, — попросил комендант. — Посмотрите, что там творится.
Пришлось поехать. Едва машина, в которой сидели мы с Зусмановичем, остановилась возле бань, появилось советское подразделение. Какой-то дюжий старшина привел роту. Бойцы сразу же «захватили» бассейны: в одном мылись сами, в другом стирали белье.
— Почему моетесь здесь, а не в помещении? — спросил я старшину.
Тот бойко ответил, что времени у них в обрез, в бассейнах же помоются в два раза быстрей и солдаты будут чистые, как новенький пятиалтынный.
И действительно, рота вскоре отправилась обратно. А директор бань начал говорить нам, что в бассейнах моются местные жители, среди них могут случайно оказаться больные. И если советские солдаты заразятся, то спросят прежде всего с него. К тому же каждый раз после стирки в огромном бассейне приходится менять воду. Это долгая история. Местные жители уходят, так и не помывшись. Гораздо проще и безопасней, если солдаты будут пользоваться душем и ваннами.
Осмотрев помещение, мы убедились, что предложение директора вполне разумно. Администрация взяла на себя обязательство создать все необходимые условия. А я пригласил командиров частей и подразделений, проинструктировал их и предупредил, что буду строго взыскивать за нарушение правил.
* * *
Когда гитлеровцы в марте 1944 года оккупировали Венгрию, они создали в Будапеште и других городах страны еврейские гетто. Ворвавшись на территорию будапештского гетто в январе 1945 года, бойцы советской 317-й стрелковой дивизии увидели страшную картину. Фашисты успели расстрелять много сотен людей. Оставшиеся в живых были истощены, одеты в ужасающие лохмотья.
Освобожденных евреев и всех пострадавших жителей города предстояло где-то разместить, одеть и обуть. У них не было буквально ничего, даже ложек и кружек.
Всем работникам комендатур, всем бойцам и командирам было приказано заботливо собирать бесхозное и брошенное гитлеровцами имущество, вплоть до посуды. Бургомистр по нашей рекомендации тоже дал указание, в котором, в частности, говорилось: «...Имущество граждан, покинувших город, надлежит сдавать на хранение управляющим домами, опечатывая хранилища печатью полиции. Особо ценную мебель, ковры, картины и прочее собирать в склады у старост районов и организовать их охрану».
Постепенно нам удалось создать некоторые хозяйственные фонды. Но имущество не задерживалось на складах. Мы сразу же безвозмездно раздавали его тем, кто пострадал от гитлеровцев и не имел, как говорится, ни кола ни двора.
* * *
Во время боев сильно досталось Будапештскому зоологическому саду. Многие звери погибли. Но лев уцелел.
Этот громадный, голодный зверь каким-то образом вырвался из клетки. Не исключено даже, что кто-то выпустил его преднамеренно.
И вот этот хищник «нанес удар» по нашим тылам. Задрав первую попавшуюся лошадь, он
