слова как-то достигнут его сердца, или что там от него осталось, но в следующий момент этот человек просто выпускает дым мне в лицо, а я тихо закашливаюсь от неожиданности.

Затем профессор выкидывает окурок вниз.

— Увидимся на паре, Цветкова. — произносит он просто и уходит, оставив меня стоять в полном шоке.

Я тру глаз, который начинает немного щипать, а потом снова растерянно смотрю на парк за институтом.

Блядь, да его сестра была права. Чертов ублюдок.

Глава 19

На самом деле, лучшим вариантом было вообще не подходить к профессору с извинениями, а жить дальше, полностью игнорируя его и зубря его предмет. После того разговора я так и поступила.

Дни шли один за другим, и я уже как-то позабыла тот отвратительный разговор.

Пока одним утром куратор Анфиса Валентиновна не собрала нас перед парами, и мрачно не произнесла:

— Так, девочки. После и во время пар нигде не гулять, в магазин не выходить, по возможности держаться вместе, когда идете домой или попросите родственников вас забирать. Мальчики, вы присмотрите за девушками.

— Что? — взвивается звонкий голос Алены. — А что случилось-то?

— В парке возле института девушку нашли. Говорят, маньяк появился.

Над нашей группой проносится гомон, а я стою, чувствуя, как ноги прирастают к полу. Я всегда думала, что это всего лишь красивый эпитет в книгах, но сейчас я буквально не могу сдвинуться с места, ощущая онемение.

— Боже. — ахает пораженно Света. — А курить-то теперь где? Можно на балконе института?

Куратор дарит ей тяжелый взгляд исподлобья.

— Светлана, потерпите с курением. Нет, нельзя. Увижу в стенах института с сигаретой - устрою проблемы.

— Там человека убили, а ты о курении, дура. — тычет ее в бок Лиза. — Бросай, наркоманка никотиновая.

— Лизавета, вас тоже сказанное касается. Постарайтесь больше не опаздывать на пары и не прогуливать, как вы это обычно делаете. Иначе будем звонить вашим родителям и сразу обьявлять вас в розыск.

— Ну ладно, ладно, я постараюсь... — бормочет смущенная Лиза, поправляя свой хвост.

Все с гомоном расходятся, а я нахожу силы сдвинуться с места только когда Алена хватает меня под локоть и уводит вслед за нашей компанией.

— Кать, ты чего позеленела-то так? — спрашивает она меня. — Это была твоя знакомая, что ли?

— Кстати. — внезапно перебивает ее Света. — А я девчонку-то эту видела. У нее с Катькой типаж внешности похож. Если это серийник, то Катюху мы беречь должны, как зеницу ока.

Чего? Боже, еще этого мне не хватало.

— Нет. — я отмираю, справившись с шоком. — Я ее не знаю. Слушайте... а что, если это профессор сделал?

Света, Лиза, Таня и Алена просто останавливаются от моих слов, и я вижу, как четыре лица синхронно поворачиваются ко мне с огромными глазами.

— Боже. — хрюкает Лиза. — Кать, я понимаю, что ты его не любишь и он реально мудак. Но не маньяк же.

“А С ЧЕГО ТЫ ВЗЯЛА?!” — вопит мое сознание. У нас что, есть еще более подходящие кандидаты в серийные убийцы? Я вспоминаю слова его сестры. “Не убивает ,и на том спасибо”. А откуда она в этом уверена? Не приходит же ее брат, и не кается, мол “я тут человека убил”.

— Реально гонишь. — поддакивает Света. — Кать, ты как ребенок. Фантазии у тебя чумовые.

— Откуда вы в этом так уверены-то? — бормочу я, а Алена хихикает.

— Действительно, маньяком может оказаться любой. Даже я. — она внезапно прижимается ко мне своей грудью и громко шепчет на ухо: — Бу! Глупая Цветкова Катя, сейчас я заберу твою девственность.

— Господи, дура. — шикаю я, отпихивая ее. — Прекрати.

— Хватит шутить над таким. — осекает нас Таня. — Это реально страшно. Девушку нашего возраста убили, а вы тут ржете. — она недовольно хмыкает, и, развернувшись, уходит от нас. Все провожают ее растерянными взглядами.

— Ну вот, Танюха расстроилась. — отмирает Света, — Ладно, давайте реально заканчивать с такими разговорами. Вы как хотите, а я сегодня на такси после института, можете скинуться и поедем вместе.

Мы уходим на пару, но я весь день остаюсь задумчивой и на взводе, нервно черкая в блокноте и пропуская лекции мимо ушей. Какова вероятность, что в одном месте окажутся два психопата? Наверное, такая же, как и две бомбы в самолете.

На перерыве, когда мы жуем в столовой, мне внезапно приходит сообщение от мамы. Я задумчиво открываю его, и пока читаю, мое возмущение растет с каждым словом.

“Катюш, там тетя Лена с Валерой уехали в Европу в командировку. У них кошка дома осталась болеющая, они попросили за ней присмотреть. Поживешь пока у них? Брату твоему довериться не можем, он сразу компании водить начнет. Папа тебе ключи сейчас передаст через охрану в институте.”

Эм...

Перестав жевать булку, я набираю сообщение:

“Не поняла. Мне переехать к ним в квартиру?”

“Да. Говорю ж - у их кошки что-то с почками, если плохо станет, ты в ветеринарку ее отвезешь.”

“А может лучше кису забрать к нам, а?”

“Нет, она нервничать начнет, сильнее разболеется. Слушай, если б мне в молодости предложили одной пожить - я бы до потолка прыгала. Ты что? Друзей только не води. Если консьержка пожалуется - будем краснеть перед Леной и Валерой”

— Нормально так меня отселили. — бормочу я. Вообще-то, я не хотела пока жить отдельно от родителей. Я боюсь спать одна, и с детства боюсь темноты.

— Что такое? -- спрашивает Алена, а я хмурюсь.

— Меня, кажется, из дома выселили. К друзьям мамы и отца, за кошкой присмотреть.

— Ого! Что, сегодня идем к тебе?

— Неа, не выйдет. Там консьерж, нажалуется.

— Блин. Обломала. — Алена печально вздыхает, а я закрываю глаза. Черт, мои вещички, моя любимая кроватка. Почему именно я? Потому что мой брат разгильдяй? Это нечестно.

На последней паре с профессором я сижу ни жива, ни мертва, стараясь не смотреть на его ледяной профиль, и молясь, чтобы оно поскорее все закончилось. Я хочу уже домой, и плевать, в какой из двух... к кошке или к родителям. Как-то я сегодня слишком перенервничала и меня немного тошнит.

Однако, на выходе из аудитории, мало того, что