Вот уж кто точно никак не мог пересечься с демоном в обличье человека. Поганый везунчик. Как и все остальные, кто не попал на глаза этому демону Маркусу.

— В полном, — натянуто улыбнулся проводник, — слушай, Жека, а что пьют за тем столиком?

— Не твой там уровень, Игорек, — усмехнулся повар, но проводник даже не улыбнулся.

Игорь и сам прекрасно понимал, что не его. Очень и очень сильно не его уровень, но ничего поделать с собой не мог.

Да, всем имперским работникам железной дороги с самого первого дня обучения твердят об их исключительности и неприкасаемости, но стоило Игорю вспомнить лицо и веющий жутью взгляд Маркуса, как чувство защищенности сдувало как листик на ветру.

— Я и не думал подходить, — сглотнул ком в горле Игорь, — мне просто нужно… знать.

— «Кристальная Элегия», — не стал мучать повар своего приятеля.

— Ну конечно, что же еще, — обреченно уронил голову на стойку Игорь. И угораздило же его тогда нести на подносе именно «Элегию»!

— А что есть из выпечки к нему подходящей? — протерев лицо, спросил Игорь.

— Эм… — слегка замялся Жека, — ну, если из выпечки, то только круассаны с тартюфовым кремом и сладкой грушей.

— Ясно, — уже совершенно без эмоций выдохнул Игорь, — будь добр, передай эти трюфели и вино на тот столик.

— Вообще-то, не трюфели, а тартюфовый крем! Он добывается из портальных… — начал было на автомате исправлять приятеля Жека, но увидев мертвецки бледное выражение лица Игоря, остановился и опасливо покосился на столик, — они это заказывали?

— Нет, это за мой счет, — обреченно ответил проводник, и уже успевший познакомиться с неприятным гостем повар понятливо кивнул.

Выспрашивать что-либо лишнее у Жеки тут же отпало желание. Инстинкт самосохранения выжег все любопытство напрочь.

— Сколько?

Услышав вопрос, которого так боялся, Игорь устало потер виски. Ему очень хотелось заказать самый минимум, но потом он вспомнил слова этого теневика про ценность своей жизни. Честно умножил свой долг на нее и про себя выругался за то, что никак не может обойтись минимальным заказом.

Слишком уж он любил жить.

Навязчивая мысль о том, что если не отдать все, то он умрет, не покидала проводника, и потому он выгреб из карманов на стойку все, что у него было. Подумал пару секунд и доложил сверху еще золотые часы, купленные им за недавнюю полугодовую премию от «подработки» на последнем вагоне.

— На все, — дрогнувшим тихим голосом сказал он и поспешно вышел из вагона-ресторана, пообещав себе больше никогда не связываться с работорговлей и искренне надеясь, что таких «хлеба» и «воды» окажется демону достаточно.

* * *

Столица встретила нас чистым ночным небом и поданным прямо к перрону имперским внедорожником с гербами министерства.

Оказалось, что Таранов распорядился о нашей безопасной доставке ровно до той точки, откуда забрал. То есть к самому дому.

Что ни говори, это было приятно. Хотя горячая ванна мне уже не требовалась.

Наше непринужденное общение с дамами плавно переместилось в спа-вагон и закончилось в джакузи, из которого мы не вылезали до самого прибытия. Отчего я чувствовал себя сейчас посвежевшим, бодрым и готовым на новые свершения.

«Истощенная» энергия которую в меня влил попугай, начала постепенно пробуждаться, и это сопровождалось пусть и медленным, но стабильным приливом энергии, с которым невозможно устать или уснуть.

Позже мое тело наверняка накроет откат, но с проблемами будем разбираться по мере их поступления.

В отличие от меня, Альберт и Лиса были выжаты как лимон и потому мы добирались до дома в полной тишине и спокойствии.

Ровно до того момента, как внедорожник не затормозил у крыльца моего подъезда, где на перилах сидел молодой парень в неприметной куртке.

Альберт полностью проигнорировал ожидающего нас незнакомца и молча прошел мимо, а вот Лиса, которая поначалу хотела последовать его примеру, проходя около парня вдруг резко замерла и медленно повернула голову в мою сторону.

— Можно? — холодно спросила она, напряженно сжав коготки.

— Этого нельзя, — тут же ответил я и кивнул ей идти дальше.

Удивленная моим словам девушка осуждающе зыркнула в мою сторону, потом бросила брезгливый взгляд на полностью игнорирующего ее молодого парня и неохотно скрылась в подъезде вслед за Альбертом.

— Привет, — подошел я к нервно покачивающему ногами парню, — чем обязан?

— Здравствуй, Маркус, — встал на ноги и повернул ко мне свое серьезное лицо Дэн, чьи глаза на этот раз искрились белым Светом куда ярче, чем в прошлый, — дата голосования назначена.

Глава 14

— Вот значит как, — лениво потянулся я, — и когда?

— Да вот уже через час, — бросил взгляд на часы Дэн, и потер задубевшие на холоде ладони.

— А меня, значит, оповестить не захотели? — с легкой обидой хмыкнул я.

— В дни общих сборов в Квартале глушат всю связь. Для безопасности, — пояснил парень и виновато отвел взгляд.

— Ясно, — хлопнул я его по плечу, — боятся, что на одном из таких общих сборищ твои светлые собратья прихлопнут их всех разом.

— Не без оснований боятся, — с грустной улыбкой подметил Дэн.

— Да-да, это я уже слышал. Но пока единственный светлый которого я знаю, стоит и мерзнет передо мной… сколько уже?

Тех светлых, которых совсем недавно замочила моя ученица, я не учитывал. Их стихийный отклик был так слаб, что в мое время их и одаренными то считать не стали. Понятия не имею, за что они получили Клановые осколки, но явно не за талант к Стихии.

— С полуночи тебя жду, — неохотно признался парень и, попытавшись сделать невозмутимый вид, громко чихнул, — извиняюсь, — тут же смущенно сунул Дэн руки в карманы.

Обычно одаренным чтобы не замерзнуть достаточно прогнать пару раз по телу свою стихийную энергию. Процесс теплообмена в организме запустится самостоятельно. Зимой в футболке такое не поможет, конечно, но чтобы замерзнуть в куртке осенью, нужно очень сильно постараться.

И Дэну это с успехом удалось.

Его источник был практически пуст, а небольшие остатки энергии он принудительно сжал в комок внутри и старательно держал там, собственными руками подавляя регенерацию.

— Признаю… таких изощренных попыток самоубиться я еще не видал, — почесал я подбородок.

— А? — не сразу понял Дэн, а потом замахал руками, — ты все не так понял… я просто прощупываю грани своих возможностей! Развивать дар целителя не самое простое занятие, знаешь ли.

— И зачем делать это на себе? — поднял я бровь, — мало вокруг людей, которые уже при смерти? Помоги им.

— Все не так… просто, — грустно вздохнул Дэн, — ты на голосование-то идти собираешься или я зря тут торчал?

Я окинул себя беглым оценивающим взглядом.

Весь лут унес домой Альберт, а выданный министерством комплект одежды в итоге остался более менее цел. Так, пара потертостей, несколько дырок и следы запекшейся крови.

Был вариант заскочить домой и переодеться, но от одной мысли, что мне снова могут порвать парадный костюм, мне стало не по себе. Да и Лису я с собой брать сейчас в квартал не хотел.

Я не знал, что именно меня там ждет и моих нынешних сил на ее прикрытие может и не хватить.

— Идем, — приняв решение кивнул я и направился вперед, по дороге отправив сообщение Альберту, чтобы он ни в коем случае не выпускал Лису из дома.

Заодно и проверю, насколько он хорош как Ратник вне боя. Он пожил бок о бок с Лисой достаточно, чтобы успеть найти противодействие ее техникам.

Дэн тут же догнал меня, пару раз покосившись назад.

— А девчонка? — робко уточнил он.

— Посидит дома. А что-то не так?

— Ну-у-у-у, — протянул Дэн, — видишь ли, голосование дело коллективное.

— Разве безымянные имеют права голоса? — невозмутимо спросил я.

— Нет… но если у человека есть осколок, то его голос будет учтен.

— Тогда это тебе, — выудил я из кармана крошечный серый камешек и кинул парню.

Дэн неловко поймал отобранный у одного из теневиков осколок и, поморщившись, сунул его в карман.

— А если бы я не умел обращаться с чужой Стихией? — бросил он мне в спину.

— Но ты ведь умеешь, к тому же все равно притворяешься теневиком, — обернулся я прямо перед входом в арку квартала и указал парню на его лицо, — к слову, заканчивай баловаться с этими своими гранями, а то сияние твоих глаз за километр видать.

— Упс, — сбился с шага Дэн, и секундой спустя его глаза окрасились в мутно-серый, а фон светлой стихии практически полностью исчез из его ауры. При