Радднир предоставил мне выбор: я и мои жрицы могли по-прежнему защищать друидов и ведьм, но мы должны были уйти из столицы, ведь каждый наш промах дорого бы дался народу. Я видела в этом приказе коварство короля и коварство моего прежнего соратника Сотара. Но я должна была по возможности защитить тех, кто пропускал сквозь себя волшебство. Нас ведь оставалось так мало… И так мы выбрали забвение и добровольное изгнание, сохраняя те тончайшие ручейки волшебства, которые ещё остались в нашей земле. Опустел совет, и некому больше было перечить Раддниру и Сотару и уравновешивать проявления Мира в Кемране. Так началась в нашей земле новая эпоха.

Нужно отдать королю должное – он исполнил своё слово и вернул Гванену дочь, когда страшное деяние было завершено. Мастер умолял Эльвейс покинуть Кемран, отправиться за мной в древний лес или же ещё дальше – за Вуаль. Но юная ведьма отказалась оставлять отца в одиночестве, наедине с его страшной ответственностью. Много горя причинило Гванену его знание, и он мечтал во что бы то ни стало исправить то, что с его помощью сделал Радднир. Он даже пошёл на то, на что раньше никогда бы не согласился: пообещал королю, что обучит нескольких мастеров тайне сплава при том условии, что мастеров он выберет сам. И он выбрал – выбрал тех, кто был подобен ему, кто не хотел губить волшебство и мечтал совместить великолепие новых открытий с древними заветами. Путь к этому они не знали, но всеми силами искали. Впрочем, о том Радднир не ведал. Он доволен был тем, что получил: кузнецов, кующих оружие, с помощью которого в будущем можно будет завоевать все известные земли. Этого оружия было слишком мало, чтобы снабдить всё войско, но лучшие воины владели им.

Всё предусмотрел король Радднир, да одно проглядел: то, что его сын, Вальтен, блестящий воин, далёкий от волшебства, совсем не будет похож на него. Вальтена растили в невежестве и страхе перед непознанным, растили как защитника народа от Блуждающих Теней, призванного искоренить даже само волшебство, если так будет нужно для всеобщего блага. Возможно, Раддниру в итоге удалось бы привить сыну и его ненависть к магии земли, когда бы не Эльвейс. Она оживила в сердце Вальтена стремления, в которых ему всегда было отказано. Потихоньку она открывала ему знания, которые для него искажались. Но, увы, хоть Радднир узнал об их любви слишком поздно для того, чтобы эту любовь предотвратить, он узнал раньше, чем Эльвейс успела раскрыть Вальтену тайны Фэйри и Древа Жизни. Король отправил своего сына в завоевательный поход и пообещал, что, если тот вернётся с победой – ему позволено будет взять в жёны даже дочь волшебника-кузнеца, если так ему будет угодно. Вальтен отправился на войну, отправился испробовать новое оружие против племён, которые могли противопоставить ему лишь простую привычную сталь. Сам Гванен выковал наследному принцу чудесный клинок, которым он сражается по сию пору.

Волшебник-кузнец укрыл Эльвейс в Месте Силы, но жрецы нашли их. Как тебе уже известно, моя королева, Сотар знал о крови Фэйри, текущей в жилах юной ведьмы. Звёздное железо подтвердило это для народа на площади, где ей было выдвинуто обвинение в том, что она смутила разум наследного принца, а вскоре и вовсе приведёт его к погибели. В своих видениях я узнала о том, как погиб великий мастер Гванен, как погибла его прекрасная Ши, пытавшаяся облечься плотью за счёт добровольно отданной им силы, чтобы только защитить дочь. Эльвейс казнили в том самом Месте Силы, но даже мы не сумели найти туда дорогу, словно это Место, подобно самому Древу, осталось на недоступной нам границе у самой Вуали.

Вальтен вернулся с победой… только чтобы испить до дна чашу горя. Он не поверил жрецам, но не сумел ничего противопоставить их доказательствам. Он ведь и сам не знал прежде, что Эльвейс была настолько же человеком, насколько и Ши. Но в гневе он проклял своего отца. Не то Боги услышали его проклятие, ставшее последней каплей в череде криков всех загубленных старым королём душ, не то узор судьбы так пожелал сплестись, да только Радднира вдруг сразил страшный недуг. Заживо он истекал кровью и видел вокруг себя призрачные тени всех тех, кого гнал от себя прежде. Жрецы Отца не могли исцелить его, как ни пытались, но не нашлось ни одного друида, ни одной ведьмы, кто не боялся бы откликнуться на зов короля и прийти. Все они в страхе скрывались в древнем лесу, боясь расправы. Тогда Сотар послал за мной, передавая мне мольбу короля, зная, что жрицы Матери способны исцелить его… но мы отказались. Радднир угас, но прежде успел издать закон, что жрицы Матери подвержены влиянию Блуждающих Теней едва ли не больше, чем прочие пропускающие сквозь себя волшебство. Мой отказ был красиво преподнесён и Вальтену. Вот почему мы по-прежнему скрываемся, хотя наш новый король, едва вступив на престол, всеми силами пытался изменить, смягчить установленные законы. Отчасти ему это удалось – народ, потерявший вкус жизни без волшебства, вновь увидел надежду в тех, кого Радднир так долго приказывал бояться. И мне известно, почему Вальтен пытается присоединить дикие земли к Кемрану. Он делает это не ради самих завоеваний, не ради того, чтоб нести новое знание. Он надеется, что кровь земная, текущая в других территориях, сумеет влиться в нашу землю печали. Увы, Вальтен так и не узнал правду о Древе и о Сотаре. Завоеватель, чьё имя гремит по всем известным землям, уязвим перед законами, ставшими ему цепью, и перед жрецами, которых возвысил его отец. Ты нужна ему, моя королева. Ты – его Светоч Матери в этой непроглядной ночи, где враг таится в каждой тени, скрывая лицо под надёжной маской привычной жизни…»

Риана переплела пальцы, унимая дрожь в руках.

– Разве нельзя рассказать ему правду? – спросила девушка.

Она вспоминала Вальтена, его надлом, который она когда-то мечтала исцелить, и его тепло в их последнюю встречу.

Морна с грустью покачала головой.

– Слишком долго лгали ему и народу, слишком вычурную плели паутину. Он может и не поверить. Ты должна быть очень осторожна. Ты представляешь собой всё то, чего боялся король Радднир, всё то, чего до сих пор боится Сотар. Ты можешь бросить верховному жрецу Отца вызов, а этого он не простит тебе. Скорее уж он изыщет путь погубить тебя руками Вальтена.

– Неужели он всегда был таким? – с горечью спросила королева.

– Чистый жар Отцова Небесного Огня не только согревает и очищает. Он ещё и ослепляет, и обжигает, – тихо ответила верховная жрица. – Подобно тому как некоторые из нас оказались уязвимы перед соблазном более тёмных проявлений Мира, так он – в прошлом охотник на зло, защитник людей – оказался ослеплён светом, которому служит. Он считает, что людям – в том числе и королю – необходимы пастыри на новом витке развития. И никому он не откроет правду, которую знает теперь лишь он да его приближённые, потому что в знании кроется огромная мощь.

– А что стало с учениками Гванена – с теми, кого он сам выбрал?

– Радднир и Сотар нашли способ извести их, когда те уже передали знание своим избранным подмастерьям. Неизбежно часть секретов оказалась утеряна, но для них это стоило риска. Нынешние мастера – увлечённые люди, попросту не осознающие всей опасности.

Риана медленно кивнула. Теперь, когда полная картина открылась её взору, она знала, что должна сделать. Она не думала, что это получится сразу, но она знала, где начать путь.