Мне больше нравилось делать с травами различные маски, ванны и чаи. Так я на себе могла ощущать их тепло и действие. Но многие леди хотели быстрый и эффективный результат, поэтому прибегали к артефактам.

Я поставила чашку с брошками на огонь и принялась ждать, пока вода выкипит. В сон клонило неимоверно. Глаза с трудом удавалось держать открытыми. Я пристроила голову на сгибе локтя и лениво рассматривала свои клейма. Растущий полумесяц с тремя рунами под ним. Полумесяц, означающий в алхимии серебро. И руны уруз – неукротимая сила, пламя, исцеление от болезней, кана – огонь, несущий тепло, и гебу – дар, наполняющий душу радостью. Все было символично и продуманно. В отличие от моего второго клейма. Его я изготовила совершенно стихийно. Просто потому, что мне так захотелось. И просто потому, что мне нравилась эта стихия. Вода. На клейме была морская волна, в которую ударяет молния. Всегда любила воду и всегда восхищалась грозой. Дома, во время бури, я выбиралась из комнаты на вершину скалистого берега фьорда и смотрела на буйство стихии. Огромные кучевые облака, яростные волны и гром, яркие вспышки молнии. Мне нравилось смотреть на грозу, но это не мешало мне вздрагивать от каждого ее удара.

В один из приездов принцев в наше имение случилась одна из самых сильных гроз. Молнии были безудержными, ветер яростный. В какой-то момент я действительно испугалась необузданной стихии. Но не Дарион.

– Не бойся, Огонек, – тихо произнес он, когда рядом с нами ударила молния.

Он вскочил на ноги с шальной улыбкой и раскинул руки в стороны. Ветер трепал волосы, чуть не сбивая и самого его с ног. Крупные капли дождя уже насквозь промочили одежду. Молнии все приближались. Но Дарион был дико довольным. Он кружил на краю обрыва с распахнутыми руками и будто впитывал в себя и капли, и молнии. И в тот момент я так им восхищалась! Его безрассудностью, бесстрашием, его силой и красотой. Стихия была потрясающей, завораживающей. Но и то, что Дарион творил с этой стихией, было незабываемым. После той грозы я написала водными красками танцы Дариона со стихией и подарила ему. Интересно, он все еще хранил эту картину или сжег, как только я вышла из его комнаты?

Я потрясла головой. Не время для подобных раздумий. Меня ждут артефакты. Когда вода в чашке выкипела, я раскалила определенное место на брошках рядом с пробами металлов и поставила печать нашей мастерской. Затем вернула артефакты в чашку и залила холодным отваром еще из одной фляги. Сил изготовление подобных артефактов требовало немного. Только точечная работа с металлом и уже рассчитанными плетениями и сборами. Я не устала, но утомилась. И спать хотелось по-прежнему. Но я достала из папки пергаментный лист и сделала наброски артефакта для Дариона.

Для начала следовало определиться с формой: круг означал непрерывность, внутреннюю силу, квадрат – осуществление грез, эта фигура черпала силу уже из самой себя. Треугольник являлся символом коммуникации, огня и женского начала, если он перевернут. Гексаграмма – символ обоих начал, силы и могущества.

Я остановилась на варианте объединения фигур: круг с квадратом – символ связи между душой и телом. В расчетных формулах надо будет внести коррективы относительно души: заменить ее на связь с отдельным существом и душу поменять на призрака.

Да, такой вариант может сработать. Я внесла в стандартный бланк для расчетов исходные данные Дариона.

Дата рождения – третье октября.

Возраст – двадцать восемь.

Тотемное растение – вереск.

Знак зодиака – весы.

Стихия – воздух.

Основной стихийный дар – вода.

Количество стихий – пять.

Для начальных расчетов хватит и этого. Дальше потянулись часы подбора формул и чертежи. Спать я легла, когда за окнами забрезжил рассвет.

И проснулась я от дикого грохота. Не сразу поняла, что произошло. В первое мгновение мне показалось, что это очередной кошмар, главные роли в котором отведены мне и призраку. Но все оказалось проще: Рыся сидела на столе и скидывала на пол все мои инструменты.

Она громко мяукнула, издала голодный рык и посмотрела на меня. Я с трудом протерла глаза. Рыся еще раз рыкнула и выжидающе на меня уставилась. Я смотрела на нее в ответ. У меня было мало опыта общения с кошками. Тем более с такими огромными и хищными. И пока я не научилась по интонации мяуканья определять, что именно ей нужно. Рыся вновь рыкнула, а затем, глядя мне в глаза, махнула лапой и уронила шкатулку с артефактами.

– Рыся!

Она оскалилась. И ударила по столу лапой еще раз. Остатки камешков свалились на пол.

– Я поняла! Ты хочешь есть. Я уже иду.

Я выбралась из-под одеяла и накинула поверх ночной сорочки халат. Судя по солнцу, сейчас было часов пять. Никого из знатных господ я не застану. А сплетен горничных я не боялась.

Мирта еще не проснулась, на кухне властвовала другая кухарка, и мне пришлось выписать банковский чек на несколько золотых в обмен на пять килограмм сырого мяса. За выпиской чека и застал меня спустившийся на кухню король.

Ну, разумеется, эта была бы непосильная задача для судьбы, чтобы Дарион зашел сюда на пару минут позже! И почему он вечно ходит в расстегнутой рубашке?

Рукава ее были закатаны, камзол перекинут через плечо, волосы растрепаны. Можно было подумать, что он вернулся из городского паба. Из квартала Коралловой розы.

– Ваше величество, – поприветствовала я его.

Он какое-то мгновение смотрел на меня. Затем махнул рукой и перевел взгляд на протянутый кухарке чек.

– Выписываете чеки? – поднял бровь он. – Думаете, казна не способна вас прокормить?

– Думаю, не стоит сваливать на казну прокормку моего питомца, – ответила я.

– Верно. Рысь по кличке Рыся. – Он явно сдержал зевок и пробежался рукой по волосам. – Вообще-то я приказал людям в зверинце заказывать мясо и на вашего питомца. Нет нужды ходить за ним на кухню. И если для вас принципиально оплачивать мясо самой, можете отдать чек главному наблюдателю.

Я удивилась. Дарион нашел время дойти до зверинца?

– Спасибо. – Я сделала книксен. Признаться, делать его в ночной сорочке и халате мне еще не доводилось.

Дарион кивнул и прошел дальше на кухню. Выглядел он неважно, слишком уставшим. Слишком рассеянным, с большими тенями под глазами и морщинами на лбу. Казалось, будто он уже долгое время мучился от головных болей. Почему я не увидела этого раньше? Мне бы хотелось спросить, отчего он не обратится за помощью к лекарю. Или узнать, зачем он работает по ночам. Но это были глупые вопросы. Наверняка он обращался к лекарям, наверняка они прописали какую-то микстуру и наверняка он работает по ночам, потому что король – не просто титул.

Я забрала чек у кухарки и перед возвращением в комнату заглянула к наблюдателю за зверинцем. В комнате Рыся вольготно спала на кровати, подергивая лапами и ушами. Милое зрелище. И усыпляющее. Хотя спать хотелось и без этого неимоверно.