В беседке старшие присели за накрытый стол, на котором было много вкусностей и стоял большой расписной чайник, а я и девчонка, обменявшись взглядами, молча, отошли в сторону.

Разумеется, мы приехали в это место не для приятного застолья. Да и Мухтар не собирался набивать брюхо. Поэтому разговор сразу перешел в деловое русло и начал его хозяин стола.

— Макс, — по-свойски обратился он прадеду, — понимаю, что тебя интересует больше всего, но сначала обязательная часть. Я нахожусь здесь, как полномочный посланник Его Величества султана Орхана, да продлит Аллах годы его благословенного правления. Он помнит Максима Хортова. И когда узнал, что на родной земле твой клан находится под ударом и угрозой полного уничтожения, решил повторно предложить тебе поменять страну проживания и подданство.

Максим Петрович, который, судя по всему, слышал подобные предложения в своей жизни не один раз, поморщился. А Мухтар, нисколько не смущаясь, приподнял правую ладонь:

— Нет-нет, не торопись посылать меня куда подальше. Вообще ничего не говори. Просто промолчи. А я скажу султану, что ты будешь думать и примешь разумное решение. Этого вполне достаточно. А сейчас я договорю.

Прадед кивнул и Мухтар продолжил:

— Если решишь перебраться в Турцию, сообщи мне, и я все организую. Тебя прикроют, и твоя семья не будет знать нужды. Получишь владения рядом с порталом в окрестностях Самсуна. Финансовые потери возместят, и в Турции никто не посмеет на тебя косо взглянуть. Так сказал великий султан, а его слово закон. Это тебе не Толя Веденеев со своим подлым выводком. Мы свою аристократию ценим и бережем, а если есть недопонимание, решаем спорные вопросы и конфликты полюбовно. Ты меня знаешь, Макс. Я просто так никогда не болтал и не собираюсь. Поэтому думай. Но не забывай, что ты не сам по себе и за твоей спиной большая семья. Артема и Антонину ты уже потерял, так убереги остальных. И если не сможешь решить свои проблемы, не сомневайся. Звони в любое время дня и ночи…

Мухтар говорил и говорил, а прадед его терпеливо слушал и молчал. Ну а я, время от времени посматривая по сторонам, думал о том, что если дела пойдут совсем плохо, вариант с эмиграцией не так уж и плох. Понятно, что Родину мы любим и если понадобится, клан Хортовых в полном составе выступит на защиту империи. Но когда в прошлой реальности нас уничтожили, причем всех, включая женщин и детей, о благе государства никто не задумывался. А потом та же участь постигла другие дворянские семьи, что заметно ослабило военную мощь России. Хотя я об этом уже упоминал. А посланник султана просто выполняет волю повелителя и расписывает, как хорошо и вольготно Хортовы станут жить в Турции. Вот только я знал, что там тоже не все так хорошо, как он говорит. Султан Орхан системщик. В свое время был сильнейшим сталкером, поэтому, когда делили власть, он и стал правителем. Однако последний раз Орхан заходил в портал больше двадцати лет назад и сейчас в его стране есть, как минимум, три десятка аристократов, у кого уровень гораздо выше. И если бы не война, которую в прошлой реальности турки объявили Российской империи, они бы точно устроили переворот.

Тем временем Мухтар взял паузу, и Максим Петрович спросил его:

— Теперь все? Можем поговорить о том, что меня интересует?

— А ты привез вещь, о которой я говорил? — задал турок встречный вопрос.

— Конечно, — патриарх достал из кармана пиджака черную коробочку.

— Открой, — попросил Мухтар, кивнув на нее.

Пальцем правой ладони Максим Петрович поднял крышку и все присутствующие увидели, что внутри находится серебряный перстень с темно-красным камнем. Наверняка, какой-то редкий артефакт.

Мухтар несколько секунд смотрел на перстень, а потом кивнул:

— Все верно. Это тот самый артефакт, который мы взяли в той сложной локации. Помнишь, как я его сам тебе отдал, когда делили добычу?

— Ага, — кивнул прадед и захлопнул коробочку, а затем снова спрятал ее в карман пиджака. — Давай, Мухтар, рассказывай, чего нарыл. Если информация стоящая, получишь «свою прелесть».

Турок тяжело вздохнул и кивнул:

— Хорошо, Макс. Слушай. Ты помнишь Поляницкого?

Максим Петрович наморщил лоб, а потом покачал головой:

— Нет. Так сразу фамилия мне ни о чем не говорит.

— Допустим, что ты его забыл. Тогда я напомню. Дело было более века назад. В тридцать девятом году. Генерал ФСБ Поляницкий взял в заложники твою беременную подругу Ольгу. Теперь вспомнил?

На миг лицо прадеда исказила злая гримаса, и от него ощутимо повеяло угрозой, а ладони патриарха моментально наполнились энергетикой магического истока. Видать, неприятные воспоминания нахлынули. Однако он быстро взял себя в руки и ответил турку вполне ровным голосом:

— Теперь да, я вспомнил это генералишку.

— И что ты с ним сделал, когда узнал, что Ольгу во время транспортировки в тюрьму изнасиловали, и у нее случился выкидыш?

— Когда разобрался с исполнителями, расчленил, падлу, воздушными лезвиями прямо в квартире.

— Вот именно, Макс. Ты тогда в добряка не играл. Но иногда поступал опрометчиво. Жену Поляницкого и его детей не уничтожил, а крапивное семя, как говорят у вас в России, проросло и дало всходы. Генерал тебя прессовал, потому что хотел заполучить исток и планировал стать правителем страны. Он целый заговор составил и соратников себе под стать подобрал, один к одному, мерзавцы первостатейные. А потом ты один раз ударил, и все порешал. Планы пошли прахом. Однако сынишка Поляницкого унаследовал то, что осталось от отца. Деньги, компромат, связи… За счет этого смог выжить и даже приподнялся. Служил в Тайном приказе и стал боярином. А потом у него дети появились, и он передал ненависть к тебе, к человеку, из-за которого семья Поляницких не стала главной в России, им по наследству. Поэтому они стали вредить тебе давно. Били исподтишка, используя посредников. А недавно Поляницкие обложили Толю Веденеева со всех сторон, стали сильнее и решили, что Хортовых надо уничтожить полностью.

— И чем же они зацепили старого императора?

— Там комплексная работа, Макс. Веденееву пообещали бессмертие. А еще разогнали его фобии и сыграли на слабостях. Фаворитка Толи Веденеева в девичестве Поляницкая и она беременна, так что пользуется моментом и вьет из венценосного любовника веревки. А еще три человека из этой семьи занимают серьезные позиции в Тайном приказе. Один возглавляет информационно-аналитический отдел, который составляет докладные записки для императора. Другой заместитель в отделе инновационных технологий. А третий не последний человек в контрразведке. Вот и представь, на что они все способны, если действуют вместе, придерживаясь общего плана? В каком свете тебя преподносят правителю страны? И что он о тебе думает, читая докладные записки, в которых черным по белому написано, что ты постоянно кроешь его матом и готовишься отобрать у Веденеевых корону? А ведь император наш ровесник. Но ты выглядишь просто замечательно, здоров и полон сил. Впрочем, как и я. А он живет только за счет трофеев из Отстойника. Толя это видит и проводит сравнения, которые все не в его пользу. А тут ему еще в уши дуть начинают, что можно сохранить здоровье и оставаться вечно молодым, есть такой способ, но для этого необходим мощный источник Хортовых.

— Значит, вот оно как… — протянул патриарх и почесал затылок. — История правдоподобная. Но где доказательства?

— Здесь, — Мухтар положил на стол флешку. — Запись семейного схода семьи Поляницких и копии некоторых докладных записок, которые составлялись для императора.

Максим Петрович помедлил и, снова достав коробочку с артефактом, передал ее турку, а сам взял флешку. После чего, не сговариваясь, мужчины встали, кивнули один другому и на этом моменте встреча окончилась. Мы с дедом направились к машине, а Мухтар и девушка, то ли телохранительница, то ли доверенная служанка, остались в беседке.

Когда направлялись домой, прадед что-то бурчал под нос, и я уловил его слова:

— Вот же суки… Ну вы у меня за все ответите… Никто не выживет…

Видимо, эти угрозы касались семьи Поляницких и я был уверен, что прадед с ними, действительно, расквитается.

Впрочем, вскоре он замолчал, а когда мы вернулись домой, он велел мне идти за собой.

Мы пришли в кабинет патриарха. Максим Петрович тяжело рухнул в свое кресло и, посмотрев на меня, спросил:

— Ты Мухтара раньше встречал? Ну, в смысле, в той жизни?

Словно специально, именно