Под моим спокойным взглядом Риа смешалась.

«Ты сделала большое дело, – прошептала она, уставившись на нас с Лином светящимися в полумраке глазами. – Шесть Печатей… меньше, чем за дюжину дней… это действительно великое дело».

– Ты хотела сказать мне только это?

Риа замялась еще сильнее.

«Что ты собираешься делать с Долиной?» – внезапно выступил из-за ее спины крупный серый кот, который в нашу прошлую встречу так некрасиво скалился на Лина.

– Ничего. Как только добьем Тварей до конца, можете снова заселяться и жить.

«Ты намереваешься взять ее себе?»

Я пожала плечами.

– Нет. Мне это ни к чему.

«Ты лжешь! – вдруг зашипел лейо и вздыбил шерсть на загривке. – Все люди лгут! Для чего тогда ты освобождала Печати, если не для себя?!»

У меня нехорошо сузились глаза.

– Ты забываешься, лейо.

«Нам не нужен Хозяин! – со злостью прорычал он, буравя меня гневно сузившимися глазами. – И наша земля тебя не примет! Здесь тебе нечего ждать! И не на что надеяться!»

– Уж не хочешь ли ты сказать, что собираешься меня отсюда выгнать? – Мой голос совсем заледенел, а лицо превратилось в бесстрастную маску. – Впрочем, это очень удобная позиция: отсидеться в горах, двести лет терпеть творящийся тут произвол, дождаться того, чтобы кто-то вычистил за тебя весь свинарник, а потом вернуться и заявить о своих правах… Но ты забыл об одном, кот: я, хоть и Ишта, не могу потребовать от земли меня принять. Она выбирает Хозяина сама. Тогда как ты совсем не слышишь, о чем тебе говорят. И не хочешь понять, что мне не нужна Долина – у меня хватает других проблем. Поэтому можешь спокойно возвращаться и жить в свое удовольствие. Я не вправе мешать лейо занять их исконные территории.

Риа сильно вздрогнула.

«Ты отказываешься?!»

– Мне не нужна Долина, – повторила я, глядя на подозрительно сощурившегося кота.

«Не верю!»

– Твое дело, – я равнодушно отвернулась.

«Смертный, связавшийся с демоном, не может говорить правду! Что бы ты ни сделала сегодня, рано или поздно он поглотит тебя! И ты тоже когда-нибудь станешь темной, если не убьешь своего демона немедленно!»

Лин, приподнявшись, угрожающе заворчал, но я только покачала головой.

– Я не буду с тобой спорить, лейо, и не собираюсь ничего доказывать. Сейчас ты зол и растерян. Ты не способен слушать. Я не возражаю против того, чтобы Харон снова принадлежал вам, но сейчас будь добр – покинь этот лес и не нарушай покой этого места.

Под котами заметно шелохнулась земля, мягко подталкивая их к выходу, деревья, почувствовав мое настроение, чувствительно стегнули ветками по мохнатым бокам. Не больно, но так, чтобы лейо ощутили – им здесь не рады. После чего им оставалось либо настаивать и рисковать столкнуться с внезапно ожившей природой, либо стиснуть зубы и, глухо рыча, отступить.

«Мы будем следить за тобой, – мрачно пообещал кот, неохотно отступая в тень. – И за твоим демоном тоже».

– Ступай с миром, – отозвалась я, даже не обернувшись, а потом успокаивающе погладила шейри. – Когда твоя злость уляжется, ты сам ко мне придешь.

«Посмотрим!»

– Посмотрим, – согласилась я.

«Это Ур, – виновато посмотрела на меня Риа, когда коты неохотно растворились в темноте. – Из-за темного мага он потерял подругу. Она была последней самкой в их стае, поэтому теперь они обречены. Однако пока долг хранителей не исполнен до конца, они вынуждены жить, помня о том, что случилось, и не имея возможности оставить свой пост. Не вини его, Ишта, прошу. На их долю тоже выпало немало горя».

Я тихо вздохнула.

– Да я не виню. Быть может, когда-нибудь они поймут, что это не демон делает человека темным магом, а человек опускается до того, чтобы стать похожим на злобного демона. Ведь на самом деле внутри каждого из нас живут свои собственные демоны… большие или маленькие… много или мало… это – наши страхи, сомнения, колебания, злость… все то, чего мы так страшимся и от чего так старательно бежим. Когда мы становимся слабыми, устаем бороться и выпускаем их на волю, именно тогда, Риа, мы и превращаемся в темных магов. А что касается Лина…

Я с нежностью посмотрела на прильнувшего к моему боку шейри.

– Он давно уже нечто большее, чем просто демон. Так что если мы с ним когда-нибудь и превратимся в темного мага, то это будет не его вина, Риа. Ты слышишь? Не его, а моя. Потому что это будет значить, что я забыла обо всем, что мы пережили и чего достигли. Что я сдалась и уступила своим демонам. Это будет значить, что я прекратила бороться. И если такое случится, то клянусь: я первая приду к тебе и попрошу избавить этот мир от нового проклятия. Ты ведь поможешь мне в этом? Поможешь остановиться, чтобы не стать новым жрецом?

Огромная кошка вздрогнула всем телом, когда я подняла голову и пристально посмотрела, но так и не смогла мне ответить.

Александра Лисина

Первый удар

Пролог

В чужом храме не ищи своего бога.

Для этого есть душа.

Совет священника

– Ну вот, дождались, – странным голосом сказал Фаэс, откладывая в сторону срочную депешу. – Радуйся, Гай, недолго тебе осталось грустить.

Я обернулась от окна, сквозь которое рассеянно изучала царящую во дворе Гильдийного дома суету, и невесело хмыкнула.

Грущу, он сказал? Что ж, возможно, и так. В последнее время я так часто стала задумываться, что со стороны действительно могло показаться, что действительно грущу.

За прошедший месяц в Фарлионе многое изменилось. Смертоносный Харон перестал быть средоточием мрака; укрывавшая его сплошной пеленой зловещая аура погасла; Печати были взломаны, древние алтари – разрушены, а работы для рейзеров поубавилось.

Конечно, это не значило, что Твари исчезли совсем. Просто нежити стало меньше, она перестала нападать на людей стаями. Лишившись твердой руки Хозяина, она стала вялой, растерянной и больше не доставляла серьезных проблем. Тем более что всех старших и высших Тварей безвозвратно уничтожили высвободившие свою силу Печати. А если кто и остался не пришибленным, то зарылся в такие глубокие норы, что мы о них даже не слышали.

И когда это стало ясно даже самым отпетым скептикам, рейды в Харон участились, опасность их снизилась на порядок. Количество смертей среди охотников скатилось к нулю, а вот добычи, наоборот, поуменьшилось. Просто потому, что теперь Твари не стремились набрасываться из засады – их в кои-то