в лесу было холодно, а благодаря запасу серебряной крови мне не было нужды экономить каждую каплю магии. Попутно я размышлял над причинами недавнего взрыва. Был ли он результатом того самого конфликта духовных энергетик, или я сам спровоцировал «биг бадабум», добавив в бурно протекающую реакцию катализатор в виде нейтральной силы? Второй вариант казался более логичным, однако без проверки исключать первый было глупо. К сожалению, у меня осталось всего два подопытных в запасе, поэтому следовало тщательно проработать план дальнейшей работы.

Стимуляция железы не отнимала много сил, а создание полезного белка шло довольно шустрыми темпами. За четверть часа я успел набрать литров десять густой сметаноподобной массы. Потом процесс ощутимо замедлился – видимо, у паучьей железы закончился запас полезных веществ. Дождавшись, когда формирование ценной паутины уменьшится до жалкой капельки в секунду, я оставил в покое Арагога, подхватил свою добычу и потопал на полянку к валявшейся там сумке. Мелких пауков я доить не стал – времени было жалко, да и яд их наверняка окажется не таким ядреным.

По пути я столкнулся с пятеркой восьмилапых созданий, которые деловито тащили мертвые тела куда-то в кусты. Добыча для них была слишком крупной, она цеплялась одеждой за корни и ветки, но паучки не думали сдаваться. Как и кооперировать усилия, подобно тем же муравьям. Мешать тварям я не стал, просто с помощью «акцио» сорвал с дохлых авроров амулеты сокрытия, которые призвал к себе и внимательно осмотрел. Недавний взрыв не повредил их магическую структуру и своим энергетическим зрением я видел причину аномальной устойчивости – пять мелких магических накопителей, глубоко внедренных в металл, которые своим присутствием основательно укрепили рунные цепочки чар. Да уж, артефакты защиты от дементоров создавали явно не дураки!

Запомнив схему расположения магических значков, чтобы как-нибудь попытаться ее воссоздать, но уже на более благородном материале, я заполнил накопители свежей силой и подошел к сумке. Отправив свою добычу в пространственный артефакт, я извлек двух последний служителей закона и тут же снабдил их блокирующими излучение души медальонами. Увидев шевеление аур за деревьями, я подхватил магией оставшиеся три трупа и швырнул паучкам. Пусть занимаются, главное – чтобы меня не беспокоили!

Задумчиво оглядев оставшихся подопытных, одним из которых оказался Азкабанский тюремщик, я пришел к выводу, что вариант с трансфигурацией души показал свою несостоятельность. Я так долго напрягал извилины, так активно искал способ соединения энергетических сущностей, а жизнь продемонстрировала, что все это время я изобретал велосипед. Души магов сами готовы объединиться, стоит только нарушить их защитную оболочку!

Ведь именно она предотвращает конфликт разных энергий, именно она удерживает духовную субстанцию от развоплощения, именно она сейчас не позволяет слиться сущностям Квиррелла и Реддла. Мне не нужно было извращаться, придавая нужную окраску гибридной душе, совмещая характерные особенности ее частей. Две половинки объединятся сами, стоит только нарушить их «скорлупу»! Осталось только выяснить, является ли преобразование в серый кисель и последующий взрыв обязательным условием процесса слияния.

Сложив из пары тел очередную бутербродную композицию, я надежно зафиксировал их магическими путами и нашел в сумке бутылочку с остатками рябинового отвара, который поочередно влил в подопытных. Дождавшись, пока мои «кролики» очнутся и вяло начнут шевелиться, я «взялся за скальпель». Предположение подтвердилось – повреждение духовной оболочки оказалось крайне болезненной процедурой. Связанные авроры активно дергались и верещали так, что быстро сорвали себе связки. Впрочем, надежно зафиксированный пациент в анестезии не нуждается, поэтому я безо всякой спешки довел дело до конца.

В этот раз я решил уменьшить область соприкосновения душ, поэтому повреждения внешнего слоя наносил лишь в области груди. Это сказалось на скорости диффузии, которая протекала не настолько стремительно, зато более… основательно, что ли? Я чувствовал, как органично совмещаются тончайшие нюансы «ароматов» магических сил авроров, не спеша вызывать бесконтрольный выброс силы. Минут через пять, когда совмещенная часть души перевалила за отметку в полсотни процентов, я запоздало вспомнил о своих первых экспериментах и обозвал себя кретином. Ведь если изменения продолжатся, энергетика попросту отбросит неподходящие ей тела и растворится где-то в астрале, а я не узнаю, чем окончится процесс объединения!

Поднапрягшись, разум выдал два неплохих варианта избежать фиаско, которые я тут же поспешил реализовать. Во-первых, тем же «скальпелем» с огромным трудом отрезал от гибридной души кусок с совмещенной энергетикой. Наполнив этот ломоть своей силой, чтобы заготовка для крестража преждевременно не развеялась, я бросился формировать псевдомагниты в теле Азкабанского охранника. Это и было «во-вторых». Ведь если тушку последнего аврора из звена Шеклбота я планировал оставить прожорливым паучкам, то тело захваченного с острова трофея придется уничтожить. Иначе у министерских дознавателей головы вскипят в попытках сформулировать жизнеспособное объяснение обнаружения трупа «сообщника Пожирателей Смерти» в логове акромантулов.

Удерживать насыщаемый энергией кусок было непросто. Моя нейтральная сила быстро принимала особенности гибридной души, а поскольку оболочка на ампутированной части практически отсутствовала, энергия тут же начинала вытекать в пространство. Стянуть края «скорлупы» не получалось – все мои попытки лишь стимулировали процесс разрушения оторванной части, а созданная из той же трансфигурированной материи «заплатка» никак не хотела крепиться к оболочке. Хотя аналогичная благодаря целительской магии спокойно «схватилась» на месте отреза у объединенной души.

Почему так – я не представлял. Либо размер все-таки имел значение, либо для успешного приживления новых тканей душе был очень необходим разум, которого у «недокрестража» не наблюдалось. Поэтому мне приходилось одновременно с вливанием свежей силы в отрезанный кусок поглощать вылившиеся из него излишки, да еще и насыщать этими излишками ткани тела работника тюрьмы, формируя псевдомагниты.

Мозги плавились от дикого напряжения, сознание полностью сосредоточилось на ритуале, а магия быстро утекала из резерва. Но я не сдавался, понимая, что сейчас не имею права облажаться. Спустя три минуты, показавшиеся мне воистину бесконечными, изменение духовной сущности перевалило за критическую отметку. Она медленно выплыла из тушки тут же затихшего аврора, но не спешила меня покидать. Созданные во втором теле скрепы, либо недокрестраж, либо все это вместе удерживали душу в нашей реальности.

Убедившись, что гибридное образование, процесс преобразования которого близился к логичному завершению, не собирается превращаться в мерзкую серую слизь, я решил присобачить к нему ампутированную часть. Это оказалось легко. Сделать глубокий надрез, подвести к нему заготовку для крестража, немного целительной магии, чтобы соединить края оболочки - и вот на месте свежей раны красуется уродливый нарост из родной ткани, который начинает медленно «рассасываться».

Тем временем изменение души окончательно завершились. Внимательно наблюдая за трансформацией тканей в самых отдаленных от места соприкосновения