Шрифт:
Закладка:
А в октябре 1939-го, после того как Ворошилов представил его Сталину как старого конармейца, стал начальником управления снабжения Красной армии.
За год до войны, 2 июня 1940 года, управление было преобразовано в Главное интендантское управление Красной армии, Хрулева произвели в генерал-лейтенанты интендантской службы. Он отвечал за продовольственное и вещевое снабжение армии, руководил квартирно-эксплуатационным управлением, ведал Военнохозяйственной академией и Ярославским военно-хозяйственным училищем.
Заместитель наркома по тылу отвечал за введение новых наград.
8 ноября 1943 года указами президиума Верховного Совета был учрежден полководческий орден «Победа». Первоначально его хотели назвать орденом Багратиона. Даже проектные рисунки были с барельефом Багратиона.
Одновременно учредили солдатский орден Славы, который очень походил на дореволюционные Георгиевские награды. Возникла идея разрешить носить кресты или даже заменять орденами Славы.
12 октября 1944 года начальник ГлавПУРа Щербаков и начальник тыла Красной армии Хрулев доложили Сталину:
«В соответствии с Вашими указаниями относительно ношения бывшими солдатами старой армии Георгиевских крестов или замены этих крестов на ордена Славы докладываем:
По нашему мнению, не следовало бы производить этой замены, так как очень трудно установить факт награждения того или иного лица Георгиевским крестом. Полагаем, что можно было бы ограничиться разрешением носить Георгиевские кресты наряду с орденами и медалями СССР...»
Хрулев занимался и введением погон в армии, что стало большим событием, поскольку живы были еще те, кто с гордостью рассказывал, как «рубал золотопогонников».
Рокоссовский вспоминал, как 4 февраля 1943 года его с Донского фронта вызвали в Ставку. На Центральном аэродроме в Москве он увидел офицеров с золотыми погонами и недоуменно спросил:
— Куда это мы попали?
Тут только ему объяснили, что введены погоны.
Под личным руководством Хрулева сшили маршальский мундир Сталину. Принесли первый вариант. Он не стал мерять, решив, что стоячий воротник ему не подходит. Сказал о себе в третьем лице:
— Товарищу Сталину этот воротник не подходит, сделайте отложной.
Хрулев доложил:
— Сшили в соответствии с приказом и утвержденным вами образцом. Рисунок формы опубликован в печати.
— А приказ кто подписал? — сказал вождь. — Сталин. Значит, Сталин может его и изменить, хотя бы для себя.
Летом 1945 года на знаменитом приеме по случаю окончания войны, когда Сталин произносил свои тосты, он не забыл заместителя министра вооруженных сил по тылу Хрулева:
— За подлинного полководца и великого труженика войны, без которого не было бы этой великой победы. Выпьем за товарища Хрулева!
А 1948 году вдруг пропала жена Хрулева Эсфирь Самсоновна. Заместитель министра три дня искал ее по больницам и моргам. Потом узнал, что она арестована — ее пристегнули к мнимому «сионистскому заговору», который сооружали чекисты. Жену Хрулева приговорили к двадцати пяти годам заключения.
Из военного ведомства его в апреле 1951-го перевели заместителем министра промышленности строительных материалов. Ни смерть Сталина, ни арест Берии ничего в его судьбе не изменили. В августе 1953-го его перевели замом в Министерство автомобильного транспорта и шоссейных дорог, потом в Министерство строительства.
В октябре 1953-го генерала армии Хрулева уволили из вооруженных сил. Министром обороны был тогда Булганин, его первым заместителем Жуков. Только в 1958 году, когда Булганин перестал быть главой правительства, а Жуков министром обороны, Хрулева восстановили в кадрах вооруженных сил и перевели военным инспектором-советником в Группу генеральных инспекторов Министерства обороны. Когда он умер в июле 1962 года, его похоронили у Кремлевской стены...
Сталинская любовь быстро испарялась. Многие молодые выдвиженцы вождя, очарованные его вниманием, вдруг низвергались со своих постов.
Такова была судьба и Ивана Ковалева.
После начала войны комиссия под руководством члена политбюро Андрея Андреевича Андреева установила, что вагоны с воинскими грузами отправляются без согласования с управлением военных сообщений, которое подчинялось Генштабу, им не присваиваются номера воинских транспортов, поэтому они задерживаются в пути, а то и пропадают. Комиссия доложила свои выводы Сталину (см. Красная звезда. 2001. 27 июня).
8 июня 1941 года Сталин распорядился снять с должности начальника управления сообщений Генерального штаба генерал-лейтенанта технических войск Николая Иустиновича Трубецкого. Затем последовал арест и расстрел по обвинению в сознательном срыве военных перевозок.
Его место занял военный инженер 1-го ранга Иван Владимирович Ковалев, который за месяц до войны стал заместителем наркома государственного контроля по железнодорожному транспорту.
Сталин его часто принимал, обыкновенно это происходило в два часа ночи. Спрашивал о ходе перевозок, вникал в детали, интересовался чуть ли не каждым эшелоном. Ковалев приходил с письменной сводкой — итог дня, но он все помнил — память у него была прекрасная. Сталину это особенно нравилось.
В 1942 году Государственный комитет обороны рассматривал вопрос о расформировании железнодорожных войск, чтобы пополнить ими действующую армию. Ковалев, пользуясь сталинским расположением, отстоял свои войска, в которых начинал командиром взвода. Ковалев нашел убедительный для вождя аргумент: объяснил, что не удастся перейти в наступление без железнодорожных войск, которые отремонтируют и восстановят железные дороги.
Сталин произвел Ковалева в генерал-лейтенанты технических войск и в 1944-м назначил наркомом путей сообщения. А в 1948-м охладел к недавнему любимцу и отправил его в Китай — сначала главным советником при ЦК компартии Китая, а потом и вовсе представителем по делам Китайской Чанчуньской железной дороги...
Маршал Кулик и его исчезнувшая жена
Накануне польской войны с заместителем наркома обороны и начальником Главного артиллерийского управления Рабоче-Крестьянской Красной армии Григорием Ивановичем Куликом приключилась странная история. Его молодая жена Кира Ивановна, одна из признанных московских красавиц, пользовавшаяся большим успехом у мужчин, отправилась днем в поликлинику на мужниной машине, а домой не вернулась.
Встревоженный Кулик позвонил в Наркомат внутренних дел. Берия обещал помочь, сказал, что поднимет на ноги всю милицию. Сам Кулик несколько дней вместе с адъютантом объезжал больничные морги, думая, что Кира Ивановна стала жертвой каких-то бандитов. Ее объявили во всесоюзный розыск и искали чуть ли не до смерти самого Кулика. Но она исчезла.
Руководители НКВД извиняющимся тоном сказали Кулику, что найти следы его жены пока не удается. А в служебной, секретной, переписке Наркомата внутренних дел о Кире Кулик говорилось совсем другое — что она работала на иностранную разведку и, боясь разоблачения, бежала за границу...
Григорий Иванович, тосковавший о жене, об этом и не подозревал. Тем более, что отношение к нему Сталина не изменилось, хотя, казалось бы, как может — да еще в те времена! — муж
