Шрифт:
Закладка:
– Откуда вы всё про меня знаете? Кто вы?
– Тот, кому вы небезразличны, Наталья Александровна.
– Перестаньте, прошу вас!
– Я вас пугаю?
– Да, пугаете… Иногда.
– Нежные и ранимые, мечтающие любить и быть любимыми, земные женщины! – тихо воскликнул Чернов. – Почему вы так боитесь этого чувства?
– Как вы сказали? – решила уточнить она смысл его последней фразы.
– Я сказал, что вы, женщины, многолики. Причём каждая уникальна и неповторима. Но не каждому мужчине дано распахнуть крылья вашей души, чтобы вместе воспарить над серой повседневностью к белым облакам. Вместо этого мужчины заставляют вас становиться сильными. Вы, Наталья Александровна, сильная женщина. И вы говорите, что боитесь меня? Почему?
– Боюсь. Что в этом удивительного? Я всё-таки женщина.
– Вы боитесь, потому что я чувствую вас так же, как вы чувствуете меня! Потому что знаю, что вам нужно для счастья!
– Ну, насчёт чувственности – это слишком!.. А счастье… – устало усмехнулась Наталья. – Слова у вас красивые. А какое оно? Так на словах счастье может пообещать каждый.
– Громкие слова… Вы правы. Как много в мире пустых слов! А что нужно человеку для счастья? – Чернов держал глазами её взгляд. – Сейчас я скажу от имени всех мужчин. Поверьте, мужчины чувствуют и воспринимают мир как дети. Сказать, выразить свои чувства могут не все. Для этого нужна определённая смелость, жизненный опыт. Возможно, склонность к творчеству. Но чувствуют…
Вот видишь человека. Девушку. Женщину. Вроде ничего особенного. Вроде такая как все. А посмотришь в глаза – и понимаешь, нет никого лучше на свете. Не встречал ещё такой красавицы. Глаза – это душа женщины.
И рождается музыка, рождаются настоящие слова. Появляются стихи. Они посвящены ей. Но они посвящены всем женщинам на Земле! И они так же прекрасны и трогательны, как все женщины. Кажется странным: столько лет ни одной рифмы – и вдруг… Но выразить чувства осмеливается не каждый. Ты мучаешься оттого, что должен скрывать своё восприятие мира в поступках, вызывающих смешки и оговоры окружающих, в мыслях, чтобы кто-нибудь не догадался даже по взгляду, как ты рад видеть её снова. Иногда от понимания того, что думаешь – поздно… – Чернов прикрыл глаза и продекламировал по памяти:
Растрепать твои волосы пальцами нежно,
Написать твоё имя губами на коже
И в любви искупать тебя свято и грешно,
Удивляясь – как мы с тобою похожи…
Гладить тонкую спину рукой осторожно,
Засмотреться в глаза и тереться носами,
Отдаваться и брать твоё тело безбожно,
Каждой клеточкой чувствуя Божье над нами…
И тобою дышать, и сливаться дыханьем,
Потерявшись навек между светом и тенью,
Возведя обладание над пониманием,
И владеть твоей плотью по сердца веленью.
Расстелить ночь, как простынь, под белой луною,
Обнажённые чувства в одеждах не прятать,
И владеть лишь тобою, тобою одною,
И себя потерять, и от счастья заплакать…
Солнце утром развеет дурман наваждения,
Лучик тронет лицо, и я должен проснуться…
Дай мне, Господи, сил… на твоё отречение…
Дай мне, Господи, сил… чтобы смочь улыбнуться…
Он посмотрел на Наталью. Она смотрела на него широко раскрытыми глазами.
– Ты молчишь. Только смотришь, – продолжил он, не отводя от женщины взгляда. – Она не замечает тебя. Или делает вид, что не замечает. Жаль. А так хочется сказать ей: «Посмотри на мир! В нём только светлые краски. Радуйся снежинке, дождинке, лучику солнца. Помни, что даже если небо закрыто облаками, там – над ними, всегда светит яркое солнце. Посмотри на небо и прими красоту облаков. Пусть каждый твой день начинается с предчувствия Любви, с ощущения встречи с ней. Ты чиста перед людьми, перед Богом. Впусти в свой мир ощущение этой свободы, скинь тяжкие оковы прошлого, наносного, ненужного. Глаза – душа женщины. И если в них светится пламя жизни – они притягивают и волнуют…»
Но как сказать ей об этом? Настоящие женщины в наше время не избалованы вниманием мужчин, настоящим отношением к себе. А ведь так просто: ключ ко всему – понимание… Можно иметь всё – мужа, детей, достаток, но оставаться фантастически одинокой.
Я ответил на ваш вопрос? Желаю нам всем чего так не хватает человечеству – понимания! Это уже тост! – Чернов поднял бокал. – За понимание!
Наталья сидела словно замороженная.
– Кто вы? – со страхом в глазах спросила она. – Почему я принимаю каждое ваше слово, подчиняюсь вам? Вы не отсюда. Вы бес или ангел?
– А как вы думаете?
– Я не знаю…
– А хотите узнать?
– Не пугайте меня.
– Сейчас мы встанем и поедем ко мне.
– Зачем? Скажите мне правду здесь.
– Правда – это то, во что верят люди. Иногда слова для неё даже не нужны. Мудрецы же говорят, что правда – лишь одно из отражений истины. Одно из отражений… Вы хотите узнать истину?
– Я? Не уверена…
– Хотите или нет?
– Хочу…
Она стояла у окна, боясь пошевелиться. Тело, наливавшееся чем-то горячим и волнующе-трепетным, содрогалось от каждого гулкого удара сердца, и казалось, что следующий удар будет последним.
Она уже не смотрела на ночное звёздное небо – её глаза были закрыты. Она ощущала его присутствие и понимала – он стоит за спиной. Она ждала и боялась его слов, его прикосновений. Как ждала и боялась его появления долгие годы.
Бережно и мягко он взял её за плечи. Она вздрогнула. Если бы он сейчас ушёл, жизнь потеряла бы всякий смысл. Она чувствовала его так, как никогда не чувствовала ни одного мужчину… Тело уже не подчинялось ей. Оно всецело принадлежало ему. Ни один мужчина ещё никогда не был так близко и таким близким. Кожей она улавливала его дыхание.
– Ты всё ещё боишься меня? – тихо спросил он.
– Я боюсь открыть глаза, боюсь, что всё это окажется неправдой.
– Не надо. Не открывай… Расслабься. – Он обнял её за талию.
Его голос, его руки излучали неземную любовь, нежность и тепло. Она глубоко вздохнула и расслабилась. Тело стало лёгким и сильным, и она открыла глаза.
– Это же…
Он прервал её на полуслове, прикрыв губы ладонью.
– Молчи… И
