– А я – Ная, – девочка лет двенадцати тоже подошла ближе. И Офелия сразу узнала её – длинные, светлые, почти белые волосы, заплетенные в косу до пят. Да, именно она хотела собирать звезды.

– А я Офелия, если Жан не говорил вам, – скромно добавила Офелия.

– Ну как же, не говорил! – Ная пробежала к дивану и плюхнулась в подушки. – Все уши прожужжал! Как ты красиво рисуешь, как слушаешь его дурацкие истории, – девочка засмеялась легким, серебряным смехом. И заметив банку на столе, добавила удивленно, – не забыл про мою просьбу, ура! – она прислонилась лбом к стеклу, пару секунд посмотрела на морские звезды и быстро спросила, повернувшись к Офелии. – А ты же его девушка, да?

– Ная! – Дина запустила в неё маленькой подушкой-думочкой, заметив, как смутилась Офелия, – разве можно задавать такие вопросы гостям? Тебя мама не воспитывала?

– Нет, мы просто друзья, – тихо пролепетала Офелия, смущаясь ещё больше. Она не знала, куда деть себя, куда пристроить руки и скромно стояла, стараясь не поднимать глаз.

– Просто друзей не приглашают на семейные ужины, – не унималась Ная.

– Вот же безобразница! – Дина подошла к Офелии. – Не слушай её, она хулиганка ещё та! Мы с Жаном потом с ней разберемся. Бабушке всё расскажу! – девушка, несмотря на свой возраст, повернулась к сестре и показала ей язык. И добавила, обращаясь к гостье, – не обращай внимания, она у нас самая младшая и самая избалованная. Мы знаем, что ты подруга Жана, всё остальное – не наше дело.

– Как это не наше? – Ная подскочила к девушкам. – Очень даже наше. Извини, Офелия. Ты очень красивая и чудесная! Так здорово, что Жан с тобой дружит!

– Балда, – Дина легко щёлкнула сестру по лбу.

– Эй! Мне же больно, – Ная состроила кривую рожицу и рассмеялась. – Скорей бы уже позвали к столу, я такая голодная!

Из коридора послышались громкие голоса, и сестры Жана увлекли Офелию за собой. Подле лестницы стоял седой мужчина, немного сгорбленный тяжестью времени, отчаянно сжимающий в объятиях счастливого Жана. Юноша улыбался сестрам и многозначительно указывал глазами на мужчину.

– Дедуля! Отпусти его, ты же задушишь моего единственного брата! – Ная кинулась оттаскивать дедушку от Жана.

– Он мой внук в первую очередь, выдержит, – дедушка рассмеялся, совсем как Жан, и захватил Наю.

– А у нас гости! – девчушка не унималась, – подруга Жана! Офелия! Смотри, какая красивая.

Дедушка отпустил внуков и повернулся к дверям гостиной. Офелия улыбнулась ему и подошла ближе, чтобы поздороваться. Она уже немного осмелела, да и присутствие Жана добавляло ей уверенности.

– Добрый вечер, – негромко сказала она, протягивая руку дедушке.

– Ну, здравствуй, красавица, – мужчина тепло улыбнулся и посмотрел сначала на Офелию, остановился взглядом на заколке, а потом перевел взгляд на Жана. – Молодец, что пригласил подругу.

– Ага, я знал, что никто не будет против.

– Мы же твоя семья, Жан. Да и девочка она хорошая, сразу видно.

Дедушка говорил так, словно здесь никого кроме них с Жаном не было. И всем стало ясно, что настоящий разговор был вовсе не словесный, внук и дед разговаривали глазами, читали мысли друг друга. Из соседней двустворчатой двери раздался громкий голос Розы, звавший всех к ужину. Ная убежала вперед, увлекая за собой дедушку, Дина медленно проплыла мимо Офелии, на ходу потрепав Жана по голове.

– Ну, как ты? Познакомилась с девчонками? – шепнул Жан, провожая Офелию в столовую.

– Ага… Они очень милые.

– Да ладно? Эта мелкая шкодница – милая? Офелия, у нас дома можно говорить так, как есть. Не бойся.

– Нет, я совершенно честно тебе говорю, что они очень милые. И вообще, вся твоя семья какая-то необычная. Но мне нравится у вас, – Офелия остановилась в дверях большой кухни-столовой.

Яркое, светлое помещение было занято гигантских размеров столом с одной стороны, и кухней с другой. Здесь пахло домашними пирогами, совсем как в пекарне у Лили, ещё чем-то невероятно вкусным, и Офелия вдруг поняла, что проголодалась. Стол, застеленный цветастой скатертью, ломился от тарелок с угощением. Из распахнутых окон веяло вечерней свежестью. Вокруг лампы, висевшей над столом, вились мошки. Каждый занимал своё место – во главе стола сидел дедушка, по правую руку от него Ивар и стоял свободный стул, предназначенный Жану. За ним расположилась Дина. С другой стороны стола, по левую руку от дедушки расположилась женщина в возрасте, в темно-бордовом платье, с причудливой брошью в виде неизвестного цветка. Черные с проседью волосы уложены в пучок, а внимательные, бледно-голубые глаза, как у Жана, сосредоточенно изучали Офелию. Рядом с бабушкой на стул опустилась Роза, отбросив фартук на подоконник, Ная уже давно сидела на своём месте и ерзала. Жан проводил Офелию к столу и усадил на почетное гостевое место – ровно напротив дедушки. От девочки не укрылось, как бабушка, вскинув бровь, задала немой вопрос внуку, и как Жан легко улыбнулся.

– Так! Раз все собрались наконец-то, и наш Жан вернулся домой, то можно приступать к праздничному ужину, – громко провозгласил Ивар и встал, чтобы открыть вино.

– Папа, скорей давай, есть очень хочется! – выпалила Ная.

– Милая, терпение. Сейчас я тебе всё положу. Но первый кусок, ты же знаешь, для дедушки, – Роза тоже встала и принялась хлопотать, раскладывая еду в тарелки. Офелия порывалась помочь, но Дина строго покачала головой – она гость. Тарелка заполнялась едой, и девочка начала переживать, что не сможет съесть всё, что ей положили. Еда была простой, но аппетитной и ароматной – молодой картофель, присыпанный зеленью и политый маслом, запеченное мясо, овощи, разные соусы и соленья. И даже – домашний хлеб. Офелия не удержалась и понюхала его – так уютно пахнуть может только хлеб, приготовленный с любовью. Она вспомнила Лили и её булочки, и слегка улыбнулась.

– Бабушка! Офелии нравится твой хлеб, – крикнула Ная. Офелия торопливо положила хлеб на тарелку.

– Он очень вкусно пахнет и напомнил мне кое-что…

– Не думай даже ничего объяснять, – заговорила бабушка. Голос её звучал тихо, словно сливки лились из кувшина. – Если вкусно и нравится, то ешь. Это лучшая награда повару – аппетит у едоков. Только вот незадача, – женщина обратилась к Жану, – почему наша гостья такая печальная, на ней лица нет, хоть она и пытается улыбаться и быть вежливой. Не ты ли её обидел?

– Нет, бабуль. Как ты могла такое подумать? – возмутился Жан.

– От вас, мальчишек, можно ожидать что угодно, – парировала бабушка и