– Не говори глупостей, пойдем.

Жан обошёл Офелию и медленно побрел вдоль берега, забирая левее. Девочка догнала его и, впервые за всё время, смущаясь своего жеста, осторожно дотянулась до ладони и взяла за руку. Юноша легко улыбнулся и покрепче сжал руку подруги. Они шли молча, слушая шум прибоя, уходя от него всё дальше. Офелия переживала, что вторгается в чью-то тихую семейную идиллию. Наверняка, родители и сестры Жана ждали его, и у них набралась сотня тем для разговоров, а она совсем незнакомый им человек. Никогда ни к кому Офелия не приходила в гости без предупреждения, спонтанно и с пустыми руками. Она старалась убедить себя, что Жан знает, что делает и, возможно, в его семье так принято. Смутное ощущение пребывания в другом мире, за границей понятного, совсем как в историях Жана, волновало молодую душу Офелии. Даже перед школьными контрольными не испытывала она такой тревоги.

– Всё хорошо, не переживай так, – подал голос Жан. Он говорил тихо и спокойно, словно читал мысли Офелии и отвечал им.

– Ты бы хоть рассказал мне о твоих родных…

– Нечего рассказывать, в моих историях всё было. Они добрые, несмотря на то, что иногда шумные. И про тебя я им много говорил.

– Как же стыдно… – шепнула Офелия.

– За что? За то, что ты такая, как есть? Так наоборот же, – это очень здорово и ни капли не стыдно! Смотри, дом уже виднеется! Во всех окнах свет горит, – Жан кивнул вперед, и Офелия заметила вдалеке небольшой двухэтажный дом. И, правда, каждое окно было ярко освещено.

По мере приближения к дому, Офелия замечала всё новые и новые интересные детали: он выкрашен желтоватой краской, а забор вокруг – белой. За забором росли цветы, их было столько, что на мгновение девочке показалось, что пустого места внутри нет, по углам и вдоль окон теснились небольшие кусты, густо укрытые мелкими белыми цветами, несмотря на конец августа. Над большим широким крыльцом висел круглый фонарь на короткой цепочке, а вдоль перил в длинных горшках раскинули свои листья цветы. На втором этаже Офелия насчитала четыре крошечных окошка с разноцветными шторами, а на первом этаже – одно большое эркерное и два маленьких с левой стороны от крыльца – кухня, наверняка. В окнах периодически мелькали человеческие фигуры. Когда ребята подошли совсем близко, в нос Офелии ударили яркие, сочные ароматы цветов, через них с трудом пробивались запахи домашней выпечки. Волнение стало ещё больше, девочка смотрела на аккуратный коврик, лежащий перед дверью, на узкую дорожку к дому, зажатую между клумбами и чувствовала, как отчаянно хочет зайти внутрь и как боится этого.

– Ну, вот я и дома, – весело проговорил Жан и открыл калитку. – Пошли?

– Ух… Пошли, – Офелия несмело шагнула на дорожку.

Жан уже был далеко впереди, он легко вбежал по ступенькам крыльца, дождался Офелию, передал ей банку со звездами, и без стука открыл дверь. На крыльцо и сад упал яркий луч света, девочка зажмурилась и наблюдала. Жан крикнул «Всем привет!», и тут же со всех сторон стали появляться люди. Первой выбежала ему навстречу мама, как поняла Офелия. Высокая стройная женщина с темно-каштановыми волосами, одетая в легкое желтое платье, с повязанным поверх него белым фартуком. Она бросилась к Жану и крепко обняла его, приговаривая:

– Ну, наконец-то! Мы уже заждались, опаздываешь! И как же я соскучилась! – женщина говорила сразу обо всём, то отстраняя от себя сына, то снова притягивая объятиями. – Ты опять вырос! Жан! Скоро отца обгонишь. А я даже не приготовила тебе новой одежды, старая наверняка будет мала! – и тут её взгляд упал на Офелию. – Ой, а это что за девочка?

– Мам, это Офелия. Я пригласил её на ужин, – Жан повернулся к подруге и задорно подмигнул.

– Ой! – женщина всплеснула руками, – Жан, мог бы предупредить! Посмотри, в каком я виде! Ну, ты же мужчина, веди себя приличнее, позоришь нас. Безобразие, – она подошла к Офелии и протянула руку, – добрый вечер, малышка. Я Роза, мама Жана. Очень рада с тобой познакомиться!

Офелия не успела ничего ответить, потому что в прихожей появился высокий мужчина, отдаленно напоминающий своей улыбкой Жана. В одной руке он держал блюдо с дымящимся пирогом, а в другой – бутылку вина.

– О! Жан! Как бы мне пожать тебе руку, – мужчина, не обращая внимания на Офелию, отдал бутылку жене и подошёл к сыну, протягивая ладонь. – Горжусь, мне руководитель только что писал о твоих успехах. Но почему опаздываешь? Бабушка вне себя от негодования, – он говорил и улыбался, широко, весело.

– Пришлось немного задержаться, заходил за Офелией, – Жан пожал руку отцу.

– А… Офелия? – только теперь мужчина заметил девочку, растерянно стоявшую в дверях. – Юная художница? Рад, очень рад знакомству. Ваши рисунки чудесны. Будьте как дома, друзья Жана – наши друзья. Ивар, – он подошёл к Офелии и протянул руку. Отец Жана был таким высоким, что девочка невольно присела, когда отвечала на рукопожатие.

Родители Жана не выглядели как те взрослые, которых она привыкла наблюдать. В них была какая-то особенная легкость и сила, они были наравне со своим сыном, но вызывали уважение и трепет. С виду простые и добродушные, но внутри, Офелия чувствовала это, они твердые и решительные. Жан проводил подругу в гостиную, а сам убежал наверх, чтобы переодеться.

Девочка поставила банку на стол и рассматривала обстановку, не переставая удивляться. Она никогда не бывала в таких домах. Большую часть гостиной занимали огромные диваны, расставленные вокруг деревянного овального стола, застеленного белой скатертью. На нём громоздилась стеклянная ваза с цветами. Все стены занимали сотни фотографий в разнокалиберных рамках. Большие и маленькие, круглые, овальные и даже ромбические – они были выкрашены в разные цвета, а внутри – целая жизнь. Улыбающиеся люди, плачущие и смеющиеся дети, семья среди цветов, семья на море, большие корабли, маленькие дома. На некоторых фотографиях Офелия узнавала Жана и его родителей, на других – просто догадывалась, что изображены его сестры и бабушка с дедушкой. Дня не хватит, чтобы просмотреть всё! За спиной послышался шум и громкий разговор, Офелия обернулась. В комнату зашли сестры Жана, сомнений быть не могло. Старшая первой поздоровалась с Офелией:

– Привет! Я Дина, сестра Жана. Он наверняка говорил тебе обо мне, – девушка с такими же пшеничными волосами, как у брата, протянула руку девочке. Её глаза смеялись, с интересом рассматривая гостью.

– Да, говорил. Рада знакомству, – Офелия несмело пожала руку. Необычная семья, все такие радостные