пространства – пал пустили, чтоб никто незамеченным подойти не смог. Грамотно обставились, ничего не скажешь. Между укрытием и берегом болота – один узкий проход, который даже не видно, можно лишь вычислить его по тропинке, протоптанной в мягкой земле.

Над укрытием то появлялась, то исчезала голова в черной маске с красными фильтрами. Такие носят только члены группировки «Борг», на остальной шмот можно и не смотреть. По ходу, то наблюдатель местность сканирует.

А за блокпостом начиналась та самая гать, обозначенная на карте линией, а на болоте – вешками, то есть шестами, воткнутыми по обеим сторонам безопасного прохода через трясину. Для его-то охраны и был сооружен блокпост, и, исходя из его наличия, этот путь был очень важен для группировки – кто ж будет охранять то, что не имеет ценности?

– Какие идеи? – шепотом поинтересовался я.

Иван пожал плечами.

– Валим наблюдателя. Как начнут из пулеметов прочесывать сорняки, зачищаем остальных. Амбразуры они сделали широковатыми. Из положения лежа отработать с двух винтовок чуть выше пулеметных стволов – и нормально. Блокпост грамотный, но небольшой, вряд ли там больше трех бойцов.

– Стандартное отделение боргов состоит из четырех человек, – заметил я.

– Без проблем, – отозвался Иван. – Как погасим пулеметы, я бегом туда, ты прикрываешь. До уверенного броска гранаты тут примерно семь секунд бега, думаю, уложусь. «Эфка» имеется, всех, кто там останется, в «двухсотые» переведет гарантированно.

– Грамотно излагаешь, – кивнул я. – Только ни к чему убивать четверых человек, если можно этого не делать.

Иван удивленно посмотрел на меня.

– Да ну! С каких это пор ты записался в пацифисты?

– Всегда считал, что лишние смерти – лишние, – отозвался я.

– Никогда бы не подумал, что ты такое скажешь, – хмыкнул мой двойник.

– Почему, интересно?

– Ну так… Да чего далеко ходить – только что ты мимо того мертвеца на дереве прошел, будто это пустое место. Глянул – и дальше идет себе с каменным фейсом. Хоть бы эмоция какая на нем отразилась. Просто безжалостный киллер из соседней вселенной с моим лицом…

Я аж поперхнулся. Да уж, со стороны оно всяко виднее. Критиковать других все горазды. А если задуматься, то мы зачастую осуждаем то, чего в нас самих воз и маленькая тележка.

– Ладно, – сказал я. – Давай попробуем обойтись без крови.

И изложил свой план.

Иван почесал подбородок – мой жест, когда я в чем-то сильно сомневаюсь.

– Ну, допустим, – сказал он. – Можно попробовать. Если сразу не пристрелят, то есть вероятность, что сработает. Небольшая. Я б поставил на то, что завалят.

– Я тоже люблю советоваться с самим собой, – кивнул я. – Обычно выходит с таким же результатом, как сейчас. Или получится, или пристрелят.

– Аналогично, – хмыкнул Иван.

…Мы вышли из зарослей, держа руки перед собой открытыми ладонями к боргам. Мол, стрелять не надо, мы с миром и все такое. Самый неприятный момент в таких ситуациях, когда потенциальный противник смотрит на тебя поверх прицела и прикидывает, нужен ты ему со своим миром или на фиг не сдался. И что ему интереснее – рисковать своей шкурой, если ты задумал неладное, или потратить пару патронов и не морочиться.

Но я надеялся на лучшее, так как на мне была борговская униформа, а стрелять в своих в любой военизированной организации как-то не принято – можно самому нарваться на очень крутые разборы, вплоть до расстрела.

И здесь оно сработало. В нас не стреляли.

До блокпоста оставалось метров десять, когда из-за мешков высунулась та самая голова в фильтрующей маске и глухо произнесла.

– Стоять нах. Пароль.

– Реактор.

Пароль я прочитал в КПК Шатуна – видимо, командир отряда не отличался хорошей памятью и фиксировал нужную информацию в папке «Заметки».

– Это вчерашний пароль, – сказала голова. – Сегодняшний назови.

– Слышь, брат по оружию, не шелести особо, – слегка повысив голос, сказал я. – С задания иду, где связь ни хрена не ловит.

– А чо за задание?

– Секретное, – рыкнул я. – Если интересуешься, спроси у командования, может, расскажут популярно.

– Харе орать, – примирительно сказала голова. – Ну, допустим. А это кто с тобой?

– Братан мой. Наконец уговорил его в «Борг» вступить. Щас у кузнецов заказ заберем и на базу его отведу, в вербовочный пункт.

– Похоже, не брешет, – сказал второй голос снизу, похоже, принадлежавший пулеметчику, державшему нас на прицеле. – Морды у них одинаковые. Близнецы, что ли?

– Ага, – сказал я. – Однояйцевые.

За укрытием заржали.

– Чо, прям одно на двоих?

Иван, до этого молчавший, произнес, явно свирепея, – по ходу, его эта беседа достала:

– Я вот сейчас вам туда гостинчик закину, яичко ребристое да зеленое, так у вас своих вообще ни одного не останется.

– Ты это, говори, да не заговаривайся, – рассердился пулеметчик. – А то дерну за спуск случайно, на нервах, потом извиняться поздно будет.

– Ладно, Микола, не бесись, – хмыкнула голова в маске. – По базару понятно, что наши: какие еще психи под пулемет встанут и начнут права качать. Идите сюда.

Мы подошли ближе. Обладатель головы в маске, похоже, командир блокпоста, вышел навстречу.

– Наши-то наши, но чет я ваши рожи не припомню, – сказал он, прищурившись. – Какое подразделение и кто командир?

– Тебе не надоело? – поинтересовался я. – Шатун командир. Устраивает?

– Шатун? – напрягся борговец. – Я всех шатуновских пацанов знаю, а тебя, по ходу, первый раз вижу. Ну-ка, назвал номер подразделения…

Больше тянуть было нельзя, так как номер своего отряда Шатун, видимо, помнил и в папку с заметками не внес. То же, видимо, понял и Иван, так как, вскинув автоматы, мы выстрелили одновременно, вбив борговца двумя короткими очередями вглубь блокпоста. Конечно, он сильно ошибся, приказав нам подойти ближе, – тем самым мы вышли из зоны поражения пулеметов и, один за другим вбежав внутрь укрытия, положили из автоматов двух пулеметчиков и снайпера, вместо «калаша» рефлекторно схватившегося за винтовку, практически бесполезную на короткой дистанции.

– Ничо такой план ты придумал, грамотный, – сказал Иван, меняя пустой магазин на полный. – Гранату сэкономили, ага. И без крови обошлись, от слова совсем.

– Ну, я надеялся, что они нас пропустят, – слегка смутившись, проговорил я.

– Угу, – кивнул Иван. – Если б этот алкаш не ступил, нас бы из двух «Печенегов» на раз-два-три превратили в консервы с маслинами.

Внутри блокпоста над трупами и правда стоял крепкий запах перегара, замешанный на вони свежего дерьма – командиру первые две очереди прилетели от нас из положения автоматов снизу, в живот, разворотив кишечник в кашу.

– История не знает сослагательного наклонения, – сказал я. – К тому же у этого стрелка на винтовке тепловизионный прицел. Пока мы бы в сорняках пулеметчиков