Шрифт:
Закладка:
Званцев оказался заядлым рыбаком и не только сразу согласился попробовать что-нибудь поймать во второй половине ноября, но и подсказал озерцо, на котором это лучше всего сделать. Я же почему-то думал, что клевать будет так, что клиент забудет обо всём на свете. И мне действительно захотелось просто выпасть на день изо всей этой суеты и смотреть на поплавок, даже, если он ни разу не шелохнётся.
Мы решили, что новенькая, с иголочки, рыбацкая одежда вызовет у подписчиков подозрения, что она куплена специально для этого случая, поэтому Званцев пообещал что-нибудь подобрать из своего гардероба и я как раз примерял какие-то потёртые штаны, когда в квартиру влетел Егорыч.
– Тут?! Слава Богу!
– Что случилось?
– Случился всё-таки пожар в Вашей квартире. Там было что-нибудь ценное?
– Только немного одежды, посуда, бельё постельное. Документы все лежат у родителей, а берет я сразу забрал в Поместье.
– Главное – что там не было Вас. Когда говорилось о первых полосах, никто не имел в виду… Ладно, телевидение уже в курсе. Я всё же думал, что нам с машиной Вашей что-нибудь устроят. Лишь бы в квартире или у соседей не обнаружился чей-нибудь труп. Вы, когда сюда заходили, Вас кто-нибудь видел?
– Бабушки у подъезда, мы с ними даже поздоровались.
– Бабушки – это хорошо. Это – самые надёжные свидетели. Дмитрий Иванович, что у Вас есть в холодильнике?
– Да ничего особо, я же сейчас здесь не живу.
– Он, вон, тоже там не жил. Сейчас, – он достал телефон и нажал на вызов, – Аслан, сколько бабушек у подъезда? Угу. Мухой – в ближайший супермаркет и купи четыре мороженых курицы, потом зайдёшь с обратной стороны дома и позвонишь, – он повернулся к нам, – а что, рыбаки, шнур в доме найдётся?
Через пятнадцать минут он втащил в окно пакет.
– Вы закончили? Тогда сейчас выходим из подъезда, Вы, Дмитрий Иванович, поделитесь с бабушками своей бедой – у Вас в морозилке остались куры, Вы здесь сейчас не живёте, боитесь, что пропадут. После чего поделитесь курами. Если ничего не изменилось, бабок у подъезда три, поэтому все их мысли будут направлены на то, как делить или куда девать четвёртую. Ну и Максима Евгеньевича рядом с Вами они запомнят, потому что Вы будете нести вещи, а он – кур. А я выйду раньше.
Бабки действительно сидели втроём, импровизировать нам не пришлось.
В обгоревшую квартиру мы поднялись с конторскими. По лестнице текла вода, лифт, естественно, был отключен. Я поймал себя на том, что взбежал на свой одиннадцатый этаж без одышки, чего нельзя было сказать о моих сопровождающих. Пожарные задали мне несколько вопросов, я посмотрел на обугленный диван, сделал пару снимков, подписал протокол и, спустившись, набрал Кирилла.
– Под этими фотографиями нужно сделать подпись: «Теперь мне обязательно нужно победить, потому что жить пока негде».
На озеро мы приехали ещё затемно, и я действительно на два часа завис над поплавком, стараясь ни о чём, кроме того, что летом на него обязательно бы села стрекоза, не думать. Потом мы сфотографировались с тремя довольно крупными карпами и десятком карасей, а потом просто нарезались в хлам, поэтому я до сих пор не знаю ни как попал домой, ни кто чистил рыбу.
24.
Это – первые выборы, на которые мне не нужно было заставлять себя идти. Всё-таки, минимум, один голос в плюс. Квартира Ирины была в трёх кварталах от моей, поэтому мы были приписаны к одному избирательному участку, соответственно, мероприятие «Кандидат Максим Швец с супругой идёт на избирательный участок» проходило в один заход. Я предложил прийти под закрытие в спортивных штанах и домашних тапочках, но Матильда сказала, что это одна из обязательных частей программы, поэтому придётся эту фишку отстоять. Единственное, чего мне удалось добиться – это, чтобы никого, кроме Аслана в сопровождении не было. Событие, в принципе, рядовое – двое граждан Славии исполняют свой гражданский долг. Нет смысла специально привлекать к этому внимание. Оптимальным временем назначили десять часов утра.
Избирательный участок находился в школе, расстояние от угла ближайшего дома до школьных ворот – около пятидесяти метров, вот из-за этого угла мы и вышли, стараясь не выделяться и не привлекать. Аслан проскользнул в школу раньше, чтобы мы были только вдвоём. Нам удалось пройти не только до ворот, а до самой школьной двери. Две дежурившие на подступах съёмочные группы и человек пять-шесть блогеров и стримеров не обратили на нас внимания, потому что, скорее всего, ждали кортеж с мигалками и роту охраны. И, если бы не школьная техничка, орудовавшая веником на крыльце, и заоравшая: «Валь, гляди – кандидат!», когда мы задержались, давая ей возможность смести пару окурков, у нас могло получиться общаться с прессой уже пост-фактум. Но не в этот раз. Через секунду к нам уже бежали все, кто хотел осветить наше волеизъявление.
– Максим Евгеньевич, как вы оцениваете Ваши шансы?
– Думаю, у меня ровно пятьдесят процентов – либо меня выберут, либо – нет.
– А за кого Вы будете голосовать?
– Господи, как Вас зовут?
– Екатерина.
– Катюша, кому же Вы так насолили в редакции, что именно Вас отправили задать этот вопрос? В этот день он – наиболее дурацкий изо всех возможных. Конечно, за себя. Должен же у меня быть хотя бы один голос. Вы лучше жену мою спросите. А то я утром пролил кофе на скатерть и теперь не уверен в её выборе.
– А какой кофе вы предпочитаете?
– Лучший вопрос дня! Чёрный, без сахара.
– А где Ваша охрана?
– Надеюсь, где-то голосует. Если Вы не в курсе, сегодня день выборов. Ребятки, у меня сегодня полно свободного времени, но, если вы не дадите мне пройти, мы будем мешать голосовать остальным желающим, устроим затор и сорвём избирательный процесс. Заметьте, слова «давайте» там не было.
Мы прошли вовнутрь, предъявили паспорта, получили бюллетени, всё, как всегда. Выйдя из кабинки, я под пристальным взглядом камер затолкал свою бумаженцию в прорезь ящика и поинтересовался, работает ли буфет, а то я с детства обожаю ходить на выборы, но исключительно из-за лимонада с пирожными.
На улице нас окружила
