— Где Буся? — заорала мне княгиня, вырубая очередного монстра. — Кто-нибудь видел Бусю⁈

Какая еще Буся?

Вдруг огненная стрела прошила кикимору насквозь. Та дернулась и неуклюже осела наземь. Я обернулся и увидел вдалеке барона Бискара, без всякой жалости палящего по чудовищам огнем.

— Не смейте их убивать! — заорала княгиня Антонина, но барон проигнорировал, прошив огненной стрелой еще одно чудовище. — Я десять лет их собирала!

— Это чудовища! — рявкнул в ответ Бискар. — Туда им и дорога.

Вдруг раздалось заливистое ржание и одновременно с ним радостный крик княгини Антонины:

— Буся!

Единорог, уже мысленно мною похороненный, несся прямо на меня. Я отскочил и встретился взглядом со стоящим позади Бискаром. Тот явно готовился спалить и его.

— Беги! — заорал я барону одновременно с воплем Антонины:

— Не трогайте Бусю!!!

— Чтобы я бежал от какого-то мерзкого монстра⁈ Ни за что!

— Беги, он тебя сейчас затопчет! — выкрикнул я, глядя, как Буся несется на барона. Тот проигнорировал, занося руку, чтобы выпустить огненную стрелу. Похоже, он считал, что успеет.

Розовый единорог Буся, не останавливаясь, промчался вперед, насадив на рог барона Бискара и тем самым опровергнув его теорию о превосходстве человеческой расы над всеми остальными живыми существами.

— Мда, — констатировал я, наблюдая, как Буся вместе с бароном уносится вдаль. — Нелепая смерть. А вот если бы он разделял воззрения своего сына, этого бы не случилось.

Я отвернулся и увидел, что павильон, про который в суматохе все забыли, горит. Ифрит, уже успевший куда-то удрать, и здесь постарался. А если там кто-то есть⁈

Оставив других одаренных и Анну разбираться с оставшимися монстрами, я бросился внутрь. Людей в пылающем здании, по счастью, не было. Зато там были картины.

Так вот зачем здесь все собрались! Похоже, та самая выставка. И через пару минут от нее останутся одни головешки.

Я быстро оглядел коллекцию. Больше четырех картин за раз я не унесу, а их здесь пять. Пейзаж, обнаженная нимфа, какой-то натюрморт и портрет юной девушки в бордовом платье. Очевидно, та самая «Дама в красном», про которую столько говорят. Пятая картина являла собой какое-то уродливое нагромождение кубиков, изображающее то ли чей-то силуэт, то ли просто непонятное нечто. Кажется, художник пытался изобрести в этом мире кубизм, но у него не получилось.

Задыхаясь от дыма, я торопливо посрывал картины со стен. Балки над моей головой уже трещали.

Я выскочил из здания в тот момент, когда потолок сзади обрушился. Положил картины на землю подальше от огня и огляделся, готовясь снова вступить в бой с монстрами. Но тот уже практически закончился. Убитых, кажется, нет, ну, за исключением Бискара. Княгиня Антонина осматривает своих валяющихся на земле питомцев, ей помогает сын, упавшую в обморок Настасью приводит в чувство непонятно откуда взявшийся папочка. А где Анна?

Я поискал глазами Блэйд. Глава Тайной Канцелярии выглядела растрепанной, но в принципе целой. А еще очень злой. И направлялась прямо ко мне.

— А ну иди сюда, Лазарев. — Блэйд схватила меня за руку. — И постарайся за две минуты придумать, как ты будешь мне все это объяснять.

Глава 9

Император снова был занят. Зато секретаря, который обычно удостаивал меня лишь презрительным взглядом, в этот раз просто распирало от желания поговорить. Глазки его блестели, как у заправской кумушки, которая узнала новую сплетню и горит желанием разнести ее по миру. Хотя в данном случае скорее наоборот, эту сплетню послушать.

— Вы же были сегодня на приеме у Шереметьевых? Видели, что за кошмар там творился? — Секретарь аж подпрыгивал от возбуждения. — По городу ходит столько слухов, но толком никто ничего не рассказывает! Говорят, кто-то освободил монстров, потом начался пожар.

Не только был, но и приложил к этому пожару руку, но это я, разумеется, озвучивать не стал.

— Да, действительно, звери как-то вырвались на свободу. Но Анна утащила меня оттуда сразу же после того, как их более-менее усмирили, я даже не успел толком оценить масштаб разрушений. Надеюсь, никто не погиб? Ну, кроме Бискара.

— К счастью, нет. По крайней мере, об этом ничего не слышно. Но случилось кое-что много худшее. Сгорела великая картина Антона Врольского, знаменитая «Дама в красном».

— Но мне казалось, она уцелела, — удивился я.

— Увы. — Секретарь горестно покачал головой. — Кто-то из гостей успел вынести из павильона почти все, но главную жемчужину коллекции не спас. Не знаю уж, просто не успел или решил таким образом надо всеми посмеяться. Разумеется, то, что удалось вынести остальные полотна, уже огромная радость, но главный шедевр погиб навсегда.

— Так «Дама в красном» — это такая с кубиками? — начал я понимать.

— Ну само собой! — Секретарь аж руками всплеснул. — Непревзойденный шедевр великого гения, который в простых геометрических формах смог передать столько, сколько другим художникам и не снилось. Как можно быть таким невеждой, чтобы не знать этого?

— Я просто всегда мечтал увидеть ее своими глазами. Не хотел портить впечатление, рассматривая репродукции и картинки в журналах, — вывернулся я. — Даже надеялся, может, во время приема удача мне улыбнется. Так что же, она сгорела полностью?

— Утеряна безвозвратно, — сокрушенно покачал головой секретарь. — Нашли лишь останки рамы. Это был последний шедевр великого мастера.

Перед моим мысленным взором тут же проплыла череда других предполагаемых шедевров: нагромождения шариков и пирамидок. Ну а что еще этот любитель геометрии мог нарисовать?

— Это ужасно. Похоже, тот неведомый герой, который выносил картины из пожара, ни капли не разбирался в искусстве.

— Для того, чтобы оценить гений Врольского, разбираться не нужно, — вздохнул секретарь. — Достаточно лишь одного взгляда на его полотна.

Прозвенел колокольчик, означавший, что Император, так уж и быть, готов меня принять. Я учтиво улыбнулся секретарю и проследовал в кабинет Его Величества.

Рыбка Милашка все так же грозно раздувалась в аквариуме. Когда я вошел, она заинтересованно повернула голову и воззрилась на меня немигающим, поистине рыбьим взглядом. Я невольно порадовался, что выпрыгивать из воды она не умеет.

— У меня для вас презент, Ваше Величество, — я коротко поклонился и выудил из-за пазухи пакетик с кормом. Император взял его и аккуратно поставил рядом с аквариумом.

— Я рад, граф Лазарев, что вы не забываете о своих по-настоящему важных обязанностях. Какие новости? Вы что-то ко мне зачастили, неужели опять что-то случилось?

Вопрос прозвучал весьма иронично, поскольку Император, разумеется, уже знал все мои недавние приключения во всех подробностях.

— Меня опять пытались убить, — сообщил я. — Точнее, по крайней мере похитили.

— Надо же, прямо как в прошлый раз! — восхитился Романов. — Что-то вы начинаете повторяться.

— Не я, а те, кто с завидным упорством за мной охотятся, — резонно возразил я. — Я-то бы как раз предпочел, чтобы этого не было. Анна ведь рассказала вам все, что произошло?

— Само собой. Я имел удовольствие изучить ее подробный отчет по этому поводу. Между прочим, одиннадцать страниц. Вам повезло, что она там оказалась, поверила в ваш рассказ и смогла кое-как успокоить княгиню. Иначе, боюсь, у вас были бы большие неприятности. Можете сами почитать и дополнить некоторые детали, если нужно.

— Одиннадцать? Не знал, что у нее такой литературный талант, — восхитился я.

— О, Анна полна сюрпризов. Главное, не переманивайте ее к себе в журнал, она еще нужна мне здесь. Граф Лазарев, вы, по-моему, перерабатываете и слишком серьезно относитесь к своему долгу перед короной. Я вас, конечно, просил попытаться выяснить что-нибудь о заговоре на этом приеме, но не с такими же жертвами и разрушениями!

Я молча развел руками.

— Хотя главную задачу вы так или иначе выполнили. Выяснили, что в заговоре замешаны Шереметьевы. Ах, бедный князь! Сколько проблем на его голову, а ведь он только что второй раз женился. А всему Роду грозит позор, тюрьма или даже что похуже.

— Но ведь князь ни причем, — удивился я. — В подвале я слышал, как охранники обсуждали, что действуют в обход руководства Рода. И что, если князь об этом узнает, он их прибьет. Скорее всего, это кто-то из мелких наследников. Анна должна была вам об этом рассказать.

— Да ладно? — Император театрально округлил глаза. — И где же доказательства? Мало ли кто чего обсуждал. Пока налицо только то, что на приеме у одного из самых влиятельных Родов похитили гостя