— были очень сентиментальны и обожали синематограф, нередко были случаи, когда молодые девушки кончали с собой по причине неразделенной любви к какому-нибудь киногерою. Что касается выборов — то они должны были пройти к весне под эгидой Лиги Наций. Какие-то придурки вообразили, что выборы — самое то, что нужно разодранной на части гражданской войной стране. Предвыборная кампания шла уже сейчас, основными приемами агитации было развешивание рекламы и убийство противостоящих кандидатов. В сельской местности — агитация не велась по причине крайней опасности, и хоть немного зная Аннам, можно было сказать, что выборы там тоже не пройдут, ограничатся крупными городами. А это значит, что власть опять будет нелегитимной, и опять продолжится противостояние между космополитичными городами и консервативной, националистической деревней. Здесь было замешано много всего… начиная от того, что в городах уже практически не было чистых типов, и большая часть людей были потомками разных рас и народов, смесью вьетнамской, китайской, французской и североамериканской крови в самых невероятных пропорциях — в то время как деревня сохранила относительную чистоту крови — и заканчивая тем, что цены на промышленные товары были невероятно завышены и деревня беднела и голодала. Связано это было с колониальным наследием — французы для того и брали эту страну, чтобы по дешевке получать продовольствие и природные богатства, и задорого продавать продукцию своей промышленности. Сейчас на место французов пришли китайцы — китайская община в стране была многочисленной, немалую ее часть составляли беженцы из Китая от японской оккупации и торговлю держали в основном они. В странах Южной Азии — китайцы выполняли примерно ту же роль, какая севернее была закреплена за евреями — и ненависть к ним была не меньше. При этом — националистическое движение сопротивления, поддерживаемое японцам и имеющее прочные корни в деревне — боролось за то, чтобы изгнать европейцев, а фактически — за то, чтобы страна была присоединена к Китаю (континентальной Японии). Бред — но здесь такого бреда было полно.

Капитану Воронцову по должности полагалась машина, предоставляемая наблюдательной миссией — джип Форд, окрашенный в белое, но он, как и большинство дворян здесь, отказался от предоставляемой бесплатно машины и купил нужную себе сам. Североамериканская машина запросто могла быть обстреляна, даже несмотря на белый окрас — и он купил себе более дорогой и крупный ЛандРовер британского происхождения. В отличие от североамериканской машины — Ландровер имел алюминиевый кузов и не ржавел в местной стопроцентной сырости, он был более мощным и поразительно проходимым. Слабым местом его был двигатель, он жрал много масла, и стучал как тракторный. Но капитан мог себе это позволить…

Машину не угнали. Проблем с этим почти не было, большинство вьетнамцев не умели обращаться с механической коробкой передач, да и продать угнанную машину было практически невозможно. Транспортным средством бедняков был велосипед, кто побогаче покупал скутер, мопед или мотоцикл. Проблемы могли быть в другом. Капитан зажег небольшой фонарик и осмотрел салон машины, не забралась ли змея или ядовитая сороконожка — могли, кстати, и подкинуть. Затем — достал из салона небольшую дощечку, положил у колес и встал на колени, чтобы с фонариком осмотреть днище машины — не подложили ли взрывное устройство. Моментально за спиной раздался смех — дети, которым кроме как на улице играть было негде, собрались, чтобы посмотреть на белого, ведущего себя столь глупо.

Бомбы не было. Капитан завел двигатель и начал осторожно сдавать назад…

Штаб-квартира миссии наблюдателей располагалась на площади, рядом с католическим собором Фукам, для того, чтобы попасть туда — требовалось переехать через реку Хыонг, которую французы называли «Ароматная река» — с мрачной иронией. Мосты — постоянно были забиты транспортом, но переехать все же можно было, если иметь крепкие нервы и знать, в каком месте бывает больше пробок. Когда капитан подъехал к зданию миссии — мрачное четырехэтажное бетонное здание, построенное на месте взорванного террористами и навсегда изуродовавшее местный вид — пошел дождь, не тропический, легкий, совсем как русский, грибной. У здания — в линейку стояли внедорожники и легкие грузовики, гражданские и выкрашенные в белый цвет миротворцев, все подходы к зданию были защищены мешками с песком, за которыми мокли солдаты, наведшие на площадь и на собор свои пулеметы и автоматические винтовки. На солдатах были белые каски, они были великанами по местным меркам и относились к элитному полку Шведской королевской гвардии, будучи нанятыми Лигой наций, они находились в городе в составе усиленного батальона и охраняли миротворцев. Так шведы — могли получить хоть какой-то реальный боевой опыт, которого у них не было лет двести. Среди местных барышень они пользовались оглушительным успехом — французы тоже обычно темноволосые и вьетнамки просто не могли поверить, что у мужчины могут быть волосы пшеничного цвета. Подтянутый капрал — проверил документы и поднял шлагбаум, капитан Воронцов отдал честь — и капрал мгновенно ответил ему тем же. Вышколенные солдаты… служба при дворце обязывает…

Капитан поставил свою машину в ряду таких же и отправился служить службу.

В холле — сидел дежурный, он сидел в комнатке, защищенной решеткой, и под рукой у него был пулемет. Напротив, на стене, висели ящички, на каждом было написано имя. Туда — клали положенную инспекторам почту, в том числе и внутреннюю. Кстати, должность капитана Воронцова так и называлась — международный инспектор.

Воронцов забрал положенную ему почту, даже не просматривая, сразу понял — писем из дома нет. Своим ключом — открыл бронированную дверь и шагнул внутрь, дверь — закрылась за ним, с лязгом сработал замок. Воздух в коридоре был застоявшийся от отсутствия вентиляции, пахло сыростью и гнилью. На стене — сидела небольшая ящерка, которая тут была вместо крыс. Крысы тут тоже были — но их ловили, варили суп или жарили и ели.

Ящерицы проникают, но террористы проникнуть не должны. Как то так.

Отпирая свой кабинет, капитан посмотрел на «контрольку» — длинный волос, который он оставил около замка, прищемив дверью. Он был на месте…

Кабинет капитана — был обычным кабинетом чиновника. Портрет Императора вешать было нельзя, поскольку он находился на международной службе — поэтому, вместо портрета он держал на столе небольшое, но дорогое, филигранной работы пасхальное яйцо, внутри которого были миниатюрные портреты Императора и всех членов его семьи на тот момент. Это яйцо — он получил в подарок от Высочайшей особы — Его Императорское Величество был щедр на подарки, напоминая этим Николая II. На стене, прилепленные скотчем — очень удобно, кстати — висели два календаря,