Шрифт:
Закладка:
Тем временем в самой России росла волна сочувствия национально-освободительной борьбе сербов и черногорцев против османского ига. Создавались Славянские комитеты, собирались денежные пожертвования, на Балканы отправлялись добровольцы. Брат Ольги Алексеевны Николай Киреев под именем Хаджи Гирей втайне от своей семьи стал первым из них и геройски погиб 6 июля 1876 г. при штурме турецких укреплений. Помещенная в газетах лаконичная телеграмма: «Хаджи Гирей убит! Это был Николай Киреев», – сразила ее. «Эффект от смерти моего брата, – писала она в своих мемуарах, – был мгновенным и электрическим. Он был первым русским добровольцем, павшим по причине свободы – причину, которую люди в Великой Британии не могут и не могли бы понять»[298]. По собственному признанию О.А. Новиковой, смерть брата побудила ее взяться за перо и таким образом служить «славянскому делу», за которое погиб Н. А. Киреев. Утешением для нее было продолжать дело брата, служить его идеалам.
Так началась общественная и публицистическая деятельность О.А. Новиковой, а официальная Россия получила важный инструмент трансляции своих интересов, пропаганды своей политики. Трагические события, в которые Ольга против своей воли оказалась вовлечена, невольно способствовали росту ее популярности и успеху политической карьеры. Именно Англию она называла ответственной за гибель брата, ведь Англия в преддверии Русско-турецкой войны поддерживала Турцию, считая, что Сербия и Черногория являются марионетками русского правительства, специально спровоцировавшего мятеж для укрепления влияния России на Балканах. «Если бы она не поддерживала турок, то не было бы войны и брат, возможно, был бы жив. Если бы Гладстон был у власти, то брат никогда бы не погиб. Как горько я бранила Англию в душе»[299], – писала в одном из писем О.А. Новикова. Ее английские знакомые сопереживали ее горю и отвечали ей с добротой и сочувствием на подобные письма. Действительно, «если бы Ольга Алексеевна не жила в Лондоне, действие, произведенное смертью ее брата, <…> могло бы даже показаться более или менее мифическим. Но ее присутствие уничтожало всякий скептицизм. Всякий чувствовал, что геройское самопожертвование было присуще брату такой женщины, <…> она утверждала, что ее брат настоящий тип русского человека, чем немало содействовала открытию благороднейшего элемента в русском народе, сделанному английской публикой».
Представительница русских консерваторов, славянофилов и охранительного лагеря, взявшая на себя ответственность играть роль культурного посредника между двумя странами, нашла общий язык с британскими либералами. Дружба О.А. Новиковой с У. Гладстоном во многом определила его прославянские симпатии, позицию защитника балканских славян и обличителя турок. «Может быть, – замечал известный публицист П.Д. Боборыкин, – этой представительнице русского охранительного патриотизма мы обязаны тем, что “великий старец” заинтересовался многими сторонами русской жизни и во внешней политике держал нашу руку больше, чем его предшественники»[300]. О.А. Новикова поддерживала У. Гладстона в его выступлениях против Турции, в целом пропагандировала в России доверие к политике британских либералов и резко критиковала антироссийскую политику Дизраэли.
В своих воспоминаниях молодой тогда, будущий знаменитый историк М.М. Ковалевский, познакомившийся с ней в 1877 г. благодаря частому посетителю салона О.А. Новиковой философу В.С. Соловьеву, вспоминал: «Весьма популярная уже в это время среди высшего лондонского общества <…> Ольга Алексеевна направила свою дальнейшую деятельность на ознакомление англичан с действительным характером русского славянофильства. Она в значительной мере рассеяла предубеждение, будто под славянофильством скрывается желание России объединить под своей державой все родственные ей по крови и языку народы. Такие выдающиеся деятели, как Гладстон, перестали видеть в славянофильстве нечто тождественное с панславизмом. <…> Гладстон открыто выступил сторонником поддержки английской дипломатией заступничества России за угнетенных братьев-славян»[301]. Некоторые издания иронизировали над Гладстоном, называя его «Гладстонофф», и даже намекали на то, что и он был оплачиваемым агентом России[302].
Русско-турецкая война вызвала новый всплеск русофобии в Англии – именно тогда английский поэт Альфред Теннисон, никогда не бывавший в России, заявил: «Я ненавидел Россию с самого своего рождения и буду ненавидеть, пока не умру»[303]. О.А. Новикова с сожалением отмечала присутствие «безотчётной антипатии к русским», которую демонстрировали англичане, об их «привычке обвинять нас в грехах прошлых, настоящих и будущих». О.А. Новикова пыталась бороться с русофобией англичан, она писала в статье «Английские предрассудки»: «Мы знаем, что Англия непобедима на море, и что ее финансовые ресурсы в полном порядке <…> Мы в России никак не можем понять, почему англичане позволяют этому страху перед военной мощью России проникать в речи консервативных политиков и вносить элемент предубеждения во взгляды министров»[304].
И во время, и после окончания Русско-турецкой войны О.А. Новикова вела «русскую агитацию» в Лондоне. О.А. Новикова, как вспоминал о ней У. Стед, «не только была ипе grande dame, она была журналистом, памфлетистом, автором, лондонским корреспондентом Московской газеты и славянофильской прессы»[305]. Она переводила произведения русских литераторов на английский язык. В разгар Русско-турецкой войны по совету К.П. Победоносцева познакомила англичан с «Дневником писателя» Ф.М. Достоевского, знавшего Н.А. Киреева лично и писавшего о нем в «Дневнике» как о человеке, «положившем жизнь свою за народное дело», и чья смерть стала «высочайшим самоотвержением в пользу ближнего». В свою очередь, и в России, постоянно печатаясь в московских и петербургских изданиях под криптонимом «О. К.», О.А. Новикова выступала своеобразным культурным гидом по Англии: так появились цикл ее очерков «Вести из Англии» в «Московских ведомостях» (1870–1880), статьи и заметки в газетах «Русь», «Новое время», «Свет», вышедшие также отдельными оттисками[306]. Она, сглаживая в своих выступлениях разногласия между различными представителями русского «патриотического консерватизма», являлась в Лондоне проводником взглядов К.П. Победоносцева, Н.С. Аксакова, М.Н. Каткова, одновременно содействуя появлению в английской прессе статей К.П. Победоносцева и Н.С. Аксакова.
Ее собственные книги, составленные из ранее опубликованных статей и очерков, «Виновна ли Россия?»[307], «Друзья или враги?»
