Дружной гурьбой мы прошли в прачечную и остановились возле двери в подвал. Я  развернулась и попросила:

– Только, пожалуйста, оба одновременно в обморок от счастья не падайте, мне вас оттуда ни за что не вытащить.

Они переглянулись и пожали плечами, а я включила свет и начала спуск первой. На самом деле, я сама каждый раз испытывала щенячий восторг от этого помещения. Вдоль всех стен была установленная металлическая сетка, сплошь завешенная всевозможным оружием, начиная от старинных револьверов и заканчивая гранатометом, который последним приволок отец, сияя тульским самоваром. Посреди комнаты стоял длинный стол, с одного края которого лежал разобранный автомат, который я собирала и разбирала тысячи раз. Он заменил мне все: кукол, подружек, гулянки, свидания и прочие прелести детства и юношества.

Я обернулась на парней, которые непроизвольно открыли рты. Взгляд метался от одной стены к другой и ни на чем не мог остановиться. Им хотелось увидеть сразу все, но это было просто невозможно. Стеша схватился за сердце и повис у Арсения на плече, а тот заржал.

– Когда я умру, я хочу оказаться в этом подвале, – пробормотал он и начал движение вдоль стены, уже осмысленно рассматривая каждый образец, а Арсений впился взглядом в автомат передо мной.

– Лови, – усмехнулась и я кинула ему секундомер, который он ловко подхватил. Степа развернулся и замер, глядя, как я разминаю руки с блуждающей улыбкой. Я подняла взгляд, давая понять, что готова, а Сеня демонстративно нажал на кнопку и остановил, когда я подняла вверх руки.

– Сколько? – очнулся Степа.

– Двенадцать.

– Черт! Ловкие пальчики! – Сеня нахмурился от такого высказывания, а Степан снова развернулся и с усиленным рвением начал рассматривать оружие.

Я оставила их в раю и пошла наверх наконец-то прочитать отчет и переодеться, а спустилась через час в некоторой прострации, найдя их на открытой веранде позади дома, где было всего два плетеных кресла и низкий столик между ними. В задумчивости я сделал первое, что пришло в голову: плюхнулась Сене на колени, взяла луковое колечко, жареное во фритюре, и принялась жевать его, глядя в даль. Стало неудобно, я поерзала, пристраиваясь, наклонила кружку, которую он держал в руке и отхлебнула пива, запивая соленый вкус.

– Ты ничего не перепутала? – спросил он невзначай, а я повернулась на него с таким видом, точно не ожидала, что он там, потом развернулась лицом к Степе, свесив ноги со спинки и устроив локти на другой.

– Пока мы катались, мама прошерстила все отчеты по заводу за пять лет. Проверила каждый счет, выписала всех заказчиков, поставщиков и сотрудников.

– Сильно, но не шокирующе, – заметил Стеша, стараясь не пялиться на мои ноги.

– Она ничего не нашла.

– Даже перерасхода по электроэнергии?

– Именно.

– Получается, не было никакой поставки налево?

– Уверена, что была. Как минимум, одна.

– Что-то не догоняю, – скривился Стеша.

– Я пока тоже, – и подрыгала ногами в воздухе.

– Удобно? – спросил Сеня, ухмыляясь, а я наконец-то очнулась и окинула себя взглядом, а потом начала краснеть, неловко поднимаясь, а парни заржали: – Сидеть, – приказал Сеня, перехватив мои ноги, а я удивленно подняла бровь. – Сюрприз номер один: командую я.

Я пожала плечами и вернула ноги на прежнее место, закинув одну на другую.

– Смотрите, какая штука. На заводе, якобы, ничего не происходит. Все работает в штатном режиме. Поставщики и заказчики те же, сотрудники с репутацией как слеза младенца, недостач нет, перерасхода тоже. И тем не менее, он отдает меня в качестве залога. Что он такого мог им предоставить? Все его связи – это связи отца, все его сбережения – от завода, из своего у него только карточные долги.

– Ну, кстати, тоже версия, – хмыкнул Степа, но я отрицательно покачала головой.

– Ваши услуги стоили дороже, чем сумма долга. Он даже в карты не умеет играть по-крупному. Значит, делал что-то тихой сапой не один год. Калинин у нас заказчик, еще со времен правления отца, – хмыкнула и покачала головой. – Навестим завтра одного мужика из сборочного цеха.

– Зачем?

– Есть мысль, но надо проверить.

– Выкладывай, – нахмурился Сеня и похлопал меня по бедру.

– Нет, – ответила с вызовом и сложила руки замком.

– Нарываешься, – посмотрел хитро, прихлебывая пиво, а я невозмутимо продолжила:

– Когда мама не нашла ничего за последние пять лет, она расширила границы и проверила за десять лет, хотя смысла в этом не было.

– Тоже ничего? – спросил Степан.

– В принципе, да, но ее смутила одна деталь. За два месяца до последней командировки отца, пропала партия бракованных антибликовых насадок. Просто были на складе и исчезли в один день.

– Это же не оружие, – пожал он плечами, не увидев ничего особенного в этом факте, – тем более брак.

– И тем не менее, кто-то ее умыкнул, – и повернулась к Сене: – Ненавижу бросаться ничем не подтвержденными теориями. Должно быть хоть что-то, прежде чем я ее озвучу, – он посмотрел внимательно и кивнул:

– Принято.

Я поднялась и немного походила по веранде, а потом забралась на перила с прыжка, оказавшись напротив мужчин, пытающихся скрыть усмешки.

– Мама действительно была рада вас видеть. За пять лет тут побывало столько военных, сколько не было при жизни отца, но она всегда по-настоящему ждала только вас двоих. Не нашлось времени за пять лет? – Сеня поморщился и уставился в пол, а я уставилась на Степана, все еще ожидая ответ на свой вопрос.

– Не могли решиться посмотреть ей в глаза, – ответил, не выдержав мой взгляд.

– Ничего глупее сроду не слышала, – возмутилась я, – с какой стати?

– Это я был в тот день в дозоре и увидел того человека на горе, – ответил Сеня. – Фактически, я приговорил твоего отца.

– Ты выполнял свою работу, – пожала я плечами. – Расскажите, как все было, – они молчали, отводя взгляд, – пожалуйста, – попросила тихо, Сеня кивнул и начал рассказывать:

– В общем-то, все было как обычно. Мы разбили лагерь, решив двинуться дальше ближе к вечеру, командир отправил меня в дозор, через час меня должен был сменить Степан. Спустя полчаса я увидел, как что-то мелькнуло между гор, показалось