Шрифт:
Закладка:
— Исключено... — вырвалось у меня с нервным смешком. — Главное, чтобы он сам не исчез раньше. Он умеет. Уже делал так. В прошлом.
***
После завтрака остаток дня прошел под лозунгом: «Не сойти с ума от ожидания!»
Поначалу это казалось задачей со звездочкой. Как не думать о Денисе? Как не представлять новую близость с ним? Но постоянно трястись было сложно, и, в конце концов, психика привыкла даже к такому напряжению.
Уже в обед я строила планы на следующий день: новая школа, покупка одежды Тиму. А после обеда к собственным хлопотам добавились еще рабочие.
Бухгалтер музея сообщила, что отправила мне какую-то бумажку, и попросила выслать ту назад с подписью. А сразу после позвонил рекламщик Дениса.
— Елена Арсеньевна, здравствуйте. Хочу поблагодарить за сотрудничество. Было очень приятно работать с вами, — начал он непривычно официальным тоном. — Если вы не против, я сейчас пришлю курьера с документами.
— Добрый день. Вы так говорите, словно мы больше не будем работать вместе.
В условиях нашей сделки с Денисом не было ничего об «Империале». От моего предложения вернуть все деньги он отказался. Предпочел взять всю меня. Буквально.
— Именно так. Не будем.
— Но у нас соглашение на месяц. Ничего не понимаю.
— Распоряжение Дениса Романовича. Контракт закончен.
Болтливого рекламщика было не узнать. Обычно я мечтала, чтобы он хоть на минуту закрыл рот, а сейчас приходилось вытягивать каждое слово.
— Ваш босс как-то объяснил это? — На всякий случай я присела на диван.
— Денис Романович никогда не объясняет своих решений. Только ставит перед фактом. — Павел тяжело вздохнул и добавил: — Иногда так неожиданно, что хоть увольняйся.
— Надеюсь, вы не будете увольняться из-за меня?
Почему-то захотелось смеяться. Кажется, кое-кто согласен был видеть меня в своей постели. Однако наблюдать за мной на презентациях оказалось выше его сил.
Так и напрашивался вопрос: «С чего бы?» Но я не стала искушать себя вариантами ответов.
— Если бы Денис Романович заставил и ваши фотографии убрать из каталогов, я бы точно ушел. Не смог бы продолжить сотрудничество с этим... — Павел откашлялся, — деспотом.
— Значит, фотографии его устраивают.
Я на миг вспомнила те фото, и щеки вспыхнули. Некоторые все же были слишком откровенными. Без пошлости. Без обнажения. Но талантливый фотограф заставил-таки открыться — снять все маски, почувствовать себя в безопасности и показать настоящие эмоции. Все, что скопилось на душе. От неловкости до тревоги.
— Более того! — Голос Шацкого стал громче. — Он попросил оставить вам и гонорар за весь месяц, и все драгоценности, которые передала наша ювелирная компания для презентаций.
— Что?! — На последней фразе я порадовалась, что сижу, а не стою.
Колье и серьги стоили целое состояние. Мне страшно было держать их дома. Нервничала каждый раз, когда предстояло уйти из квартиры. Запретила маме открывать дверь всем, даже нашему сантехнику. И уже дважды просила Павла забирать у меня комплект сразу после презентации и выдавать перед новым показом.
— Приказ босса.
Я не видела Павла, но была уверена, что сейчас он пожал плечами.
— А если я не хочу брать эти драгоценности? Мне они не нужны!
— Не стоит их возвращать. Поверьте. Лучше примите как данность. Как выигрыш в лотерею. Джекпот!
— Почему же?
— Денис Романович не меняет свои приказы. Никогда! Если он что-то решил, так и будет. А спорить с ним... — В трубке послышался короткий смешок. — Признаюсь, я пока не встречал таких смельчаков.
***
Еще до разговора с пиарщиком, благодаря домашним хлопотам, получилось избавиться от тревожности. А теперь вообще все перевернулось.
Я не знала, что творится в голове у Шахова. Как в прошлом, так и сейчас моих извилин не хватало, чтобы понять некоторые его решения. Но Денис зря решил купить меня побрякушками.
Такой подкуп я уже проходила. Со Славой. В самом начале семейной жизни, когда Мисюров еще верил, что наша «ячейка общества» может стать настоящей. Это была глупая попытка. Лживая.
Но то, что Денис пошел по тому же пути...
Вчера в офисе меня не оскорбило его предложение. Секс в обмен на сына. Одна услуга в оплату другой. Без подарков. Без волшебных пилюль, которые якобы могли смягчить горечь от близости. Честно и открыто.
Но от бриллиантов в душе разгорелся целый костер из эмоций: злости, разочарования и странной обиды. С таким набором трудно было бояться предстоящей встречи.
За ребрами ничего не екало. А от ночной слабости, когда я мечтала увидеть в глазах Дениса прежние чувства, не осталось и следа.
Елена
Я не стала скрывать от мамы, что, скорее всего, не приду ночевать. За несколько часов неизвестности она придумала бы себе столько кошмаров, что утром страшно было бы входить в квартиру.
К счастью, ни плакать, ни пытаться отговорить она не стала. Вместо слез мама едва заметно мазнула рукой по воздуху, сверху вниз, слева направо. И привычно закуталась в свою кофту, будто мерзла жарким летом.
Это было самое лучшее напутствие. После него остались сущие мелочи. Проверить потайной карман сумочки, где отдельно от футляра лежали украшения. Глянуть в зеркало — убедиться, что все хорошо. И выйти за дверь.
Однако возле зеркала в памяти неожиданно всплыли слова Дениса о том, как именно он предпочитает начинать близость. И я задержалась.
Помада сегодня была лишней. Еще в прошлый раз Шахов четко обозначил планы на мои губы. Вряд ли стоило надеяться, что он изменит своим привычкам во второй раз. Скорее наоборот — потребует всё и даже больше.
В других обстоятельствах это бы напугало. За шесть лет брака Слава так и не убедил меня открыть рот. Весь крошечный опыт оральных ласк был связан только с одним мужчиной. И случилось это слишком давно, чтобы помнить детали.
Несмотря на брак за спиной, я была не самой искусной любовницей. Недоразумение, а не женщина. Но после сегодняшней подачки стало совершенно безразлично, что Денис подумает о моей неопытности.
Захочет губы — получит губы.
Неумело. Не так, как он наверняка привык и как балует его невеста. Неважно как. Я заранее понимала, что унижаться и просить отсрочку точно не стану.
***
Возможно, для предстоящей ночи такая решительность была не самым лучшим состоянием. Всю дорогу я представляла встречу с Денисом. Пыталась убедить себя хоть немного сбавить обороты. Но никакие попытки быть мудрее — мягче, покорнее — не работали.
