колес делаем, но к вечеру устроимся как следует.

Саша, волнуясь, вскочил на ноги.

— Нет, нет, так нельзя. Отсюда надо всех увезти!

Маша непонимающе посмотрел на него.

— Что значит увезти? Почему?

— Потому что… — Саша провел рукой по лицу, — когда коридор закроется, здесь все будет уничтожено. Разве вас не предупредили?

Маша, с тревогой глядя на него, тоже поднялась.

— Предупредил о чем?

— Так. — Саша растерянно огляделся. — Кто у вас начальник?

— Главный врач.

— Проведи меня к нему.

Маша смотрела на него уже с испугом.

— Саша, что случилось?

— Пожалуйста. — Его взгляд стал твердым. — Мы не можем терять ни минуты. Отведи меня к главному врачу.

Маша послушалась.

Крутов знал, что три его тридцатьчетверки, охранявшие восточный вход в коридор между мирами, смогут сделать лишь несколько выстрелов, а затем придется уходить, потому что защиты от 128 мм снарядов «Мауса» не было. Да и от выстрелов «Тигров» броня тридатьчетверок защищала слабо.

Дорога, проходящая через коридор, примерно в километре от выхода из него дела резкий поворот. На этом повороте с одной стороны дороги тянулся неглубокий овраг, а с другой начиналась череда холмов. Когда эвакуация с плацдарма закончилась, Крутов в ожидании немцев пристрелял орудия по этому повороту и теперь рассчитывал подбить головные вражеские танки и таким образом устроить хороший затор. Если повезет, немцы застрянут здесь ни на один час.

Издалека послышался пока еще тихий гул моторов. Крутов прильнул к окуляру перископа.

— Всем приготовится, — скомандовал он по рации и затем добавил в шлемофон: — Сема, заряжай кулак!

— Есть!

Спустя несколько секунд из-за поворота показался головной танк. Это был «Маус». За ним следовал «Королевский тигр».

— Я стреляю по «Маусу», остальные по «Тигру», — скомандовал Крутов в рацию, — мой выстрел первый, после меня огонь по готовности.

Это был риск, но осознанный. Конечно, можно было огонь всех трех танков сосредоточить на «Маусе», но тогда поразить «Тигр», следующий за ним, времени уже не было — тридцатьчетверки могли сделать не больше двух прицельных выстрелов, потом надо было уходить с позиций.

— Семен, стреляй, как будешь готов, — приказал Крутов. Он доверил решение наводчику, потому что именно тот пристреливал орудие.

Прошла секунда, другая. Затем башня содрогнулась от выстрела. Лейтенант прильнул к окуляру — под гусеницей «Мауса» взметнулась земля, но танк продолжал двигаться вперед. Послышались выстрелы остальных тридцатьчетверок — один из них поразил «Королевский тигр» и тот завертелся на месте. Полдела есть, мелькнула мысль, ну, Сема, давай, не подведи. По дыму от выстрелов немцы заметили, откуда велся огонь. Башни вражеских танков разворачивались в ту сторону. Крутову казалось, что дуло «Мауса» смотрит прямо в него. Оно окуталось дымом и мгновением позже Семен тоже сделал выстрел.

— Дядя Вова, двигай! — заорал в шлемофон Крутов, но тот уже и без команды рванул танк по заранее оговоренному маршруту отхода. Тут же около тридцатьчетверки взорвался снаряд «Мауса». Осколки забарабанили по броне. Лейтенант, не отрываясь, смотрел в окуляр, пытаясь по прыгающему изображению понять, достиг второй выстрел Семена цели или нет. В рации послышался треск.

— Товарищ лейтенант, вы попали! — услышал Крутов. — Я вижу, стоит на месте!

— Принято! Отходим на запасные позиции, — скомандовал лейтенант и облегченно вздохнул. Слава богу, здесь все получилось, несколько часов мы выиграли — оттащить поврежденные «Маус» и «Тигр» немцам так просто не получится. Но вот на тех самых запасных позициях возле ангара придется драться всерьез — пока Громов не выполнит то самое задания особой важности. Говоров сказал, что вы сами поймете, когда профессор закончит работу. Что ж, подумал лейтенант, будем надеяться, что так оно и есть.

Когда в очередной раз вместо урчания заработавшего двигателя из-под капота студебекера донеслось лишь прерывистое чихание, водитель не выдержал — выкатившись из кабины, он сел на ступеньку и длинно выругался.

— Не заводится, — резюмировал водитель, закончив ругательство.

Со стороны коридора в параллельный мир послышалась артиллерийская стрельба — немцы, захватив плацдарм, прорывались дальше. Как долго наши смогут их сдерживать, в который уже раз подумал Громов.

— Черт возьми, — ругнулся Стоун, — ну вот надо именно сейчас…

— А остальные три? — спросил Громов.

— Остальные в порядке. Может, чтобы погасить плазму, хватит трех грузовиков с сеткой?

Профессор покачал головой.

— Согласно расчетам, конфигурация должна быть симметричной. С тремя грузовиками такого не получится.

Стоун задумался. Помимо трех грузовиков на площадке у ангара стоял виллис — именно на нем все присутствующие должны были дать деру, чтобы не попасть в область поражения, когда операция по закрытию коридора начнется. Танкистов, охраняющих ангар, тоже предупредили. Конечно, ИСы и тридцатьчетверки уступали в скорости виллису, но их преимущество было в броне, способной защитить от взрывной волны после гашения плазмы. Но грузовиков не было.

— Не знаю, где достать еще один… — сказал он. — Может, еще не все наши эвакуировались. Постойте, — оживился он, — у вас же тоже есть студебекеры! Я сам видел, когда мы ездили в штаб, к Говорову!

— Они заняты на эвакуации госпиталя в жилом секторе, — ответил Громов. — Оказывается, их не предупредили, так что теперь все приходится делать в пожарном порядке.

Головотяпство, промелькнула мысль, вот как так можно? Саша добрался-таки до главного врача, но экспрессивная речь молодого человека не оказала должного действия — напротив, его задержали за распространение панических слухов. Слава богу, начальник охраны оказался разумным человеком и связался с Громовым — о чем Саша умолял с момента задержания. Распутать этот клубок было непросто, но все же удалось. Решение об эвакуации госпиталя было принято, а Сашу освободили.

И вот теперь все грузовики заняты на эвакуации.

— Хорошо, — сказал Стоун, — я попробую достать исправный грузовик. А вы пока думайте над другими вариантами.

— Вообще-то другой вариант есть, — осенило Сашу, когда Стоун уже ушел.

— Какой же? — спросил Громов.

Саша кивнул на боевое охранение.

— Накинуть сетку на танк.

Профессор хмыкнул.

— А что, наверное, это возможно…

Тем временем артиллерийская стрельба на западе, у выхода из коридора, стихла, и на дороге, ведущей к ангару, показался взвод тридцатьчетверок. Громов узнал танк, возглавлявший колонну — именно на него генерал Говоров посадил их со Стоуном после разговора в штабе.

— Кажется, я знаю командира этого танка, — сказал профессор. — Попробуем с ним поговорить.

Глядя на то, как его танк накрывают металлической сеткой, лейтенант Крутов испытывал двойственные чувства — с одной стороны, бронированная машина лишалась статуса боевой единицы, но с другой — принимала участие в выполнение того самого задания, ради которого они все еще оставались здесь, возле ангара.

Саша, закрепив сетку на вершине башни, слез на землю.

— Сделано, — сказал