Он отстраняется и смотрит на меня, при этом его губы сжимаются. — Ты из-за этого расстроилась?

— Больше, чем расстроена. Я в ужасе.

Он выдыхает. — Я предполагал, что зрелище отпугнет тебя, поэтому меня не должна удивлять такая реакция.

— О чем ты говоришь? И откуда они у тебя? — спрашиваю срывающимся голосом, в голове проносятся образы белых крестов, разбросанных по всей его спине. Там больше шрамов, чем безупречной кожи. Мне становится тошно от боли, которую он наверняка испытал.

Его брови сходятся. — Логично, что тебя тошнит от вида моей изуродованной кожи. Я могу только предположить, что твое влечение ко мне уменьшилось из-за этого.

Я поджимаю губы, хотя мне хочется плакать. — Это нелогично. Вообще-то, для разумного человека это такая глупость.

Он вскидывает брови, но это не останавливает мою тираду. Не могу поверить, что он думает, что я настолько поверхностна.

— Я расстраиваюсь при виде твоих шрамов, потому что мне больно их видеть, а не противно. Мое сердце разрывается при мысли о том, как сильно ты страдал и что думаешь, что моя забота о тебе основана на таких поверхностных вещах. — Прижимаюсь к нему, чтобы освободить руки и поднести их к его лицу. — Кто тебя обидел?

Поэтичность момента не пропала для меня даром. Сначала это был Брэкстон, который хотел защищать меня из-за моих страданий, а теперь роли поменялись. Ярость, которую испытываю, видя его старые раны, заставляет мою силу пульсировать во мне с такой силой, что мои волосы разлетаются по плечам.

— Мой отец, но он уже давно умер, — отвечает Брэкстон.

Искренне расстроенная, я хмыкаю. — Ну, думаю, никто из нас не сможет никого убить. Жаль.

— Я бы не хотел, чтобы у тебя было такое пятно на душе.

— Почему он это сделал? — спрашиваю я.

— Это был его способ контролировать меня. Каждый раз, когда я использовал свой дар, то подвергался наказанию. У моего отца не было такого дара, и его ревность взяла верх над ним. Однако именно благодаря этому я контролирую не только свою силу, но и свои действия.

Поднимаюсь на цыпочки и прижимаюсь щекой к его щеке. — Думаю, тебе нужно освободиться от этого. Если ты решишь упрямиться, я без проблем помогу тебе освободиться.

— Единственное, что я хочу контролировать сейчас, — это ты.

Его горячий взгляд, а также соблазнительный тон вернули меня к тому, с чего мы начали: я влажная и жаждущая, чтобы он овладел мной.

— Ты доверяешь мне? — спрашивает он.

Я киваю. — Не подведи меня.

— Никогда.

Удивительно, но он отпускает меня и делает шаг назад. — Доверься мне, Скайлар.

— Верю.

Едва слова сорвались с моих губ, как лианы начинают двигаться. Они обвиваются вокруг моего тела, а затем поднимают меня в воздух и устремляют в массу над головой. Мое дыхание учащается от необычности всего этого, но я сжимаю губы. Если доверяю Брэкстону, то должна это показать ему. И себе. Это гигантский шаг для меня, на который я до сих пор не решалась.

Удивительно, но лианы мягкие, они скользят и обвиваются вокруг моих запястий и лодыжек. Держа мои руки над головой и раздвинув мои ноги, Брэкстон опускает подбородок вниз, и медленно я оказываюсь ближе к земле. Листва, смягчающая и удерживающая мое тело, служит своеобразным троном, расположив меня достаточно высоко, чтобы Брэкстон мог коснуться кончиком носа внутренней стороны моего бедра, а ноги оказались на одном уровне с его плечами.

— Видя тебя такой, мне хочется просто… — Брэкстон качает головой, а затем кусает костяшку пальца, сквозь зубы вырывается шипение, когда он выдыхает. — Черт! Ты такая красивая.

От его взгляда мое лоно сжимается, и я облизываю губы. За всю свою жизнь не испытывала такого возбуждения. Брэкстон хищными шагами сокращает расстояние между нами, а затем кладет руки на внутреннюю поверхность моих бедер, его взгляд горячий и дикий. Не отрывая глаз от моих, он проводит языком от колена до самого клитора. В тот момент, когда его губы смыкаются над пульсирующим бутоном, я позволяю своей голове откинуться назад, а глазам закрыться.

Лианы периодически потрескивают, по мере того как я напрягаюсь в своих оковах, желая только одного — схватить Брэкстона и затащить его на себя. Вместо этого позволяю ему взять все в свои руки, и это безмерно раскрепощает меня. Всепоглощающее покалывание от его губ на самой чувствительной части моего тела заставляет меня быстро кончить, и оргазм ослепляет, на мгновение лишая дыхания.

— Я хочу слышать тебя, — нежно шепчет Брэкстон, прижимаясь к моей набухшей плоти в промежутках между поцелуями.

Стон вырывается из горла, когда он хватает клитор зубами, обостряя наслаждение. Не удержавшись, я стону, когда он довел меня до очередного оргазма, более сильного, чем предыдущий. Мои крики разносятся по округе, и Брэкстон рычит в ответ, вибрации на клиторе вызывают во мне дрожь, тело содрогается почти неистово.

— Хорошая девочка, — говорит он.

Приподняв голову, с затуманенным взглядом, замечаю, что меня опустили еще немного ниже. Его член пульсирует напротив моего входа, и тогда я бросаю на него самый умоляющий взгляд, на который только способна, потому что, клянусь, сойду с ума, если он не возьмет меня прямо сейчас.

— Пожалуйста, — шепчу я, не стесняясь своего желания. — Ты мне нужен.

Вместо того чтобы войти в меня, как я хочу, Брэкстон берет член в руку и смазывает головку влагой из моего лона.

— Я не хочу причинить тебе боль, — говорит он.

Зрелище того, как он покрывает член моей смазкой, приводит меня в еще большее отчаяние. Я использую свою силу, чтобы распутать лианы на запястье, не желая больше ждать.

— Скайлар.

Предупреждение прозвучало за долю секунды до того, как лоза ударила меня по заднице. Качнувшись, я бросаю взгляд на Брэкстона.

Он укоризненно смотрит на меня, погружая член в меня совсем чуть-чуть. — Если ты попытаешься перехватить у меня контроль, я покрою твою симпатичную попку розовым цветом. Ты уже повеселилась, теперь моя очередь.

В знак капитуляции я поднимаю свободную руку и возвращаю лозу на место, снова связывая запястье. Брэкстон вознаграждает меня тем, что полностью погружается в меня. Резко вдохнув, я хватаюсь за лианы и впиваюсь ногтями в зелень, чтобы удержаться на месте. Затем кивком даю Брэкстону понять, что готова.

Он выходит из меня, и чувство потери ошеломляет, но я молчу, поскольку мое предвкушение нарастает. Заставив меня максимально согнуть ноги, Брэкстон берется за лианы и толкает качели назад. А затем подтягивает их к себе, пронзая меня своим членом.

Шок от резкого проникновения оживляет