Аглая.

Электронный словарь знает восемнадцать синонимов к слову «монстр». За ночь, после того как выбралась из спальни Марата, я придумала в три раза больше.

Фантазия, не выключаясь, работала до самого утра. Я кляла себя и ругала Абашева на все лады. А когда после подъёма увидела свое отражение в зеркале, слово «монстр» очень быстро сменилось другим – «сволочь».

Причина была. Мало того, что этот гад спутал меня с одной из своих любовниц, он ещё успел оставить на шее неприлично большой засос. И это при моей работе в приемной, у всех на виду!

После такого хотелось не просто сбежать подальше, а закидать чудовище исками и по-детски наябедничать старшему брату. Последние желания, конечно же, попахивали лёгкой формой слабоумия. В реальности я такое и представить не могла. Но утренняя битва за чемодан чуть не лишила остатков мудрости.

Как итог в офис я ехала сквозь «не могу», «не хочу» и «убила бы». Несмотря на обещания Абашева, мысль о переезде застряла в голове занозой. А от килограмма тонального крема чесалась и прела вся шея.

Как вскоре оказалось, гримом я себя насиловала напрасно. Красоту на моей шее рассмотрела первая же посетительница. Словно дипломированный специалист по засосам, начальница отдела кадров поцокала языком, а потом выдала целую научную теорию.

– Знаете, Аглая, все почему-то считают, что засосы – это зло, а те, кто их оставляют на женской коже, – эгоисты и подонки.

Я невольно вспомнила свой ночной список. «Эгоист» и «подонок» в нем были. В утреннем, после похода к зеркалу, тоже.

– А разве это не так?

Прятаться смысла не было, потому я взглянула на кадровика, мадам Брошкину, как называл ее Марат, в упор.

– Милочка, если бы все было так просто! – Брошкина всплеснула руками и наклонилась ко мне. – По большому счету это, конечно, свинство. Даже неандертальцы не метили территорию такими варварскими методами. Но есть еще такое понятие – «слепая страсть».

– Может, «слепая наглость»?

– Нет, дорогая. Наглость – штука осознанная. А страсть... – Будто прямо сейчас ее накрыла эта самая «слепая страсть», Брошкина мечтательно закатила глаза. – Не каждая женщина способна на оргазм, так и не каждый мужчина способен на такое сильное желание. Оно как ураган. Сильнее разума и принципов.

Словно подтверждая ее слова, низ живота обдало приятным теплом и пальцы в туфлях поджались.

– А по-моему, это все же эгоизм.

За реакцию собственного тела было стыдно. Мало того, что ночью, стоило Марату уложить меня на кровать, сразу поддалась. Так еще сейчас млела от одного упоминания о мужском желании.

– Нам, девочкам, только дай придумать себе повод для обиды. Любимая забава. А ведь за этим можно просмотреть что-то волшебное, что-то яркое и настоящее. – Она будто невзначай бросила взгляд на дверь в кабинет генерального. – А мужчины, способные на такие сильные эмоции, штучные экземпляры. Кто первый отхватил – тот и в дамках. Другой, похожий, за всю жизнь может и не встретиться.

– Не понимаю, о чем вы говорите.

Мне вдруг резко понадобилось распечатать старый отчет по налогам, найти дырокол, которым прежняя секретарша никогда не пользовалась, и полить цветы. Причем все сразу! Будто цветы через минуту сбросят от жажды листья, а в старом отчете изменятся цифры.

– Да я что... Я так... Молодость вспомнила. – Кокетливо откинув со лба кучерявую прядь, Брошкина забрала с тумбы свою кипу бумаг, свободной рукой поправила помаду и развернулась к выходу. Словно и не спрашивала пару минут назад, где Абашев и когда он будет.

– Вам сообщить, когда Марат Закиевич вернется? – пока она совсем не ушла, пришлось окликнуть.

– Нет, сама разберусь. Не хочу отвлекать тебя и наше начальство от дел. У вас и без меня проблем хватает.

Будто с точностью до последней детали знала, чем мы с Маратом занимались этой ночью, она многозначительно улыбнулась и двинулась в свое кадровое царство.

Для начала дня это было полное фиаско. После того как закрылась дверь, остро захотелось засунуть голову в аквариум и пополнить собой список самых глупых утоплений.

Ещё можно было утопить виновника моих страданий. Мертвецкая бледность наследнику княжеского рода точно была бы к лицу. Но эта сволочь, этот подлец словно чувствовал опасность. Вначале полдня он провел на переговорах в другом офисе. Потом час проторчал в запертом кабинете. А в обеденный перерыв, когда я уже и забыла о кровожадной мечте, настиг слишком далеко от рыбок и спасительного аквариума.

* * *

Двери лифта закрылись быстрее, чем включился мой мозг. Сигнал «SOS» тоже запоздал. Когда я поняла, с кем оказалась наедине, кабинка уже тронулась, а обтянутая дорогим пиджаком спина заслонила панель с кнопками.

– Как рабочий день? Не устала? – Внимательный взгляд карих глаз ощупал с такой внимательностью, что кожа загорелась.

– Все в порядке. Спасибо за беспокойство. У меня все хорошо.

Включить вежливую бизнес-леди оказалось не так уж просто. Сквозь дверь кабинета соседствовать с Маратом было вполне сносно. А вот на четырех квадратных метрах стало тесновато.

– Я сказал утром, что это платье тебе идет?

Он даже не улыбнулся. Спросил серьезно, будто уточнял детали завтрашней презентации.

– Да. Два раза в квартире. После того, как заставил меня сменить костюм и другое платье. А потом ещё в машине.

– Чёрт! Не запомнил. Наверное, из-за того, что в ушах звон стоял. – Чудовище сделало ко мне шаг. – Даже не знал, что ты можешь быть такой громкой.

– Если что, я еще и ударить могу. Мне руководство разрешило.

Уж чему я научилась рядом с Маратом, так это вжиматься спиной во все возможные вертикальные поверхности. Сейчас опять вжалась. Но то ли металлическая стена оказалась слишком холодной, то ли я совсем страх потеряла, колени от близости к Абашеву не подгибались и голову ничто не туманило.

– Люблю, когда ты дерзкая. – Марат резко выбросил правую руку вперед и обхватил мою шею. – Даже не представляешь, как возбуждает, – прошептал на ухо.