Немного привыкнув к новому стилю жизни, Арнольд и возобновил свои гонки.

– Оля, он снова уехал на полигон, – жаловалась сестре Татьяна. – Я его уже и так и эдак уговариваю бросить это дело, но он не желает даже слушать! Бог с ним, с деньгами, заработаем, но ведь он каждый раз рискует своей жизнью! А у него ребенок!

– Тань, ну ты как маленькая, это же мужик- ему ребенок не так важен, как женщине, у него не перестраивается организм после его рождения, как у нас. Он прикипит к нему уже потом, наверное…

– Угу, у Сергея твоего перестроился, а у моего нет, – возразила Татьяна.

– Ну, ты не сравнивай, Сергей оказался в другой ситуации.

– Нет, не согласна я. Ребенок он общий, и ответственность лежит на обоих родителях! Так что я готова поставить ультиматум Арнольду: либо мы, либо его хобби.

– Ну и чего ты добьешься? Ультиматум- это не метод, с мужчинами так нельзя.

– А как «льзя»?! – кипятилась Татьяна – По- хорошему я уже пробовала.

– Не знаю, – вздохнула Оля. – Надо думать и пробовать убедить.

– Уйду я от него…

– Ну- ну… Дочку только до садика дотяни, а то на что жить то будешь?– усмехнулась Ольга.

Сестра помогла искупать Кристину и уехала домой, оставив Татьяну одну.

А утром Татьяну разбудил звонок в дверь. Она набросила халат, убедилась, что Кристинка еще спит, и поспешила открыть раннему посетителю.

– Дима?– узнала она друга мужа. – Заходи. А где Арнольд?

– Он в больнице, – Дима опустил голову и замялся. – В областной. Была авария, но он жив.

– Я так и знала, – опустилась на табурет Татьяна, а сама подумала, что накаркала, что виновата сама, что своими мыслями притянула беду, что сама…

Она собрала вещи и питание для Кристины, потом сумку с вещами Арнольда. Дмитрий помог ей погрузиться с дочкой в его машину. Она закинула Кристину Ольге и потом поехала в больницу.

Арнольд лежал в палате с еще одним больным. Весь в гипсе, лицо все в зеленке, голова обрита и там тоже видны зеленые порезы. Он вымученно приподнял уголки рта, это единственное что у него шевелилось, да глаза, виновато бегающие, выдавали в нем живого человека.

– Молчи и лежи спокойно, – скомандовала Таня, выгружая на тумбочку фрукты, а в тумбочку предметы первой необходимости. – Все будет хорошо. Доктор сказал, что кости срастутся и ты снова будешь как новенький. Ничего, прорвемся…

Родственников у Арнольда не было. Точнее была только старенькая тетка и та в Москве. Отец ушел из семьи когда он был еще маленький, а мать умерла несколько лет назад. Причину Татя не знала, Арнольд не любил об этом говорить и вспоминать. После матери у него остался где- то дом в деревне, но он всего пару раз упомянул об этом. Татьяна представляла себе эту развалюху – трудно содержать в порядке хозяйство одной без мужика, плюс за последние года туда никто не наведывался, небось все совсем пришло в упадок. Да Татьяну это и не волновало, жизнь в деревне – это точно не про нее.

Утром она пила кофе на кухне и клевала носом. У Кристинки режутся зубки, и она всю ночь не давала матери спать. Татьяна, прогоняла сон глотая горячий крепкий кофе. Но сидеть не было времени, надо успеть приготовить еду в больницу, плюс что- то на обед им с Кристиной, а через час придет клиентка делать макияж на какое- то мероприятие. Отказываться от работы Татьяна не могла себе позволить по двум причинам: деньги и потеря клиентской базы. И то и другое для нее сейчас очень важно. Потом Ольга обещала сразу после работы приехать к ней и Татьяна рванет кормить и ухаживать за Арнольдом.

Не хорошо было так думать, но Татьяна уже не раз радовалась тому, что ей повезло, что у сестры нет своих детей, она сейчас выручала Таню, подстраховывая ее вместе с мамой. «Ничего, вот поставлю Арнольда на ноги, а там уже легче будет», – каждый раз думала она после очередной бессонной ночи или возвращаясь из больницы.

Арнольду повезло, не было серьезных повреждений, лишь множественные переломы. Врач сказал, что он полностью поправиться, надо только время. И вот его сегодня должны выписать из больницы, дальше он уже дома сам будет ждать, когда все срастется, потом заново разрабатывать суставы, наращивать мышечную массу.

– Спасибо, что нашли машину, – Татьяна кивнула Сергею с Ольгой, которые подъехали к больнице, помочь ей перевезти мужа домой.

Она устроила Арнольда на их диване, себе постелила на раскладушке возле детской кроватки. «Ничего, теперь полегче будет, теперь хоть не надо мотаться в больницу» – улыбалась она, блаженно протянув ноги и закрывая глаза. День был тяжелый и физически и морально.

Арнольд быстро шел на поправку. Но, как и все мужики во время болезни, он стал просто невыносим: капризничал, требовал постоянного к себе внимания, скулил и жаловался по малейшему поводу. Таня мужественно терпела, хотя порой ей хотелось треснуть его по его недовольной морде, но она каждый раз брала себя в руки и с улыбкой на лице бросалась исполнять очередной его каприз.

Он уже начал сидеть и сам есть, хотя руки еще плохо слушались его. Татьяна бралась за любые предложения, по пятницам и субботам было больше всего клиенток, но она не отказывалась ни от кого, мотаясь по всему городу, а порой и за город. Такси она позволить себе не могла, довольствовалась общественным транспортом. Кристина в такие дни плавно перемещалась к Ольге или ездила с ней. Татьяна уже сделала себе имя хорошего стилиста, передавалась клиентками из рук в руки, так что денег им хватало. Не шиковали, но и не голодали. Помогали и сбережения, которые она с Арнольдом делали к рождению ребенка, плюс продали разбившийся автомобиль на запчасти.

Удалось выбить Арнольду лечебный курс восстановления в районной поликлинике. Так она стала водить его на процедуры, а сама в это время гуляла с дочкой, не смотря ни на какую погоду. Вскоре Арнольд потихоньку начал передвигаться с палочкой, и с каждым днем все крепче держался на ногах.

Татьяна наконец- то смогла оставлять на него дочь, пока бегала в магазин за продуктами. Тем более, что сестра сама вышла из строя и лежала в больнице после очередного выкидыша. Таня похудела за этот год так, что в джинсы пришлось вдевать ремень. За то Кристинка росла как на дрожжах, становилась тяжелой, руки все оборвешь, пока ее куда- нибудь дотащишь. Она