— Обеспечить друг другу алиби, — усмехнулся суперинтендант.

— Да. Другие трое были поодиночке, по крайней мере некоторое время, так что виновен ли кто-то из них — вопрос для расследования. Остается мистер Энтони. Список позволяет понять, кто чем занимался в какое время. Конечно, все на основе их собственных показаний, которые я от них получил и скорректировал. Но я бы вернулся к Херрингу и к письму по поводу кроликов. Да, вы же видите, он вполне мог сделать это. Возможность такая имеется. И тогда он использовал всю эту затею с воровством у полковника Дигота как прикрытие.

Суперинтендант положил список поверх плана и принялся читать.

— Миссис Хобсон — очевидный мотив. Нет алиби. Передвижения в ночь убийства не проверены до полуночи, когда она постучала в дверь констебля Коппла в Литтл-Лонгер.

Предположительно, она могла совершить убийство, но не сумела бы транспортировать тело к пруду без помощника. Нет сообщников, по крайней мере, известных. Не умеет плавать, по ее словам.

Мистер Браун-Дженкинс — никакого очевидного мотива, но поведение в ночь убийства весьма подозрительное. Признал после перекрестного допроса, что отвез Энтони на своем велосипеде на станцию Макит-Лонгер. Нет алиби до часа тридцати ночи. Объясняет, что читал в библиотеке до ноля тридцати, но передвижения не фиксируются до часа ночи, когда был обнаружен сестрой в спальне (пустой) мисс Йеомонд. Никакого алиби после часа сорока пяти до восхода солнца. Объяснения действий неубедительны, но вполне мог слышать голос Хобсона, находясь в библиотеке, если действительно там был. Умеет плавать.

Мальпас, Фрэнсис и Гилари Йеомонды — никакого очевидного мотива. Железное алиби до одиннадцати тридцати. Затем у мистера Фрэнсиса и мистера Гилари никакого алиби до восхода, но мистер Мальпас находился в одном домике с мистером Каузом.

Мистер Энтони — никакого очевидного мотива, хотя, вероятно, знал Хобсона и его жену лучше, чем кто-либо еще, за исключением миссис Паддикет и слуг в Лонгере. Подозрительное поведение, кульминация — отказ сообщить, что делал с девяти часов вечера в пятницу.

Мистер Кост — нет мотива, по крайней мере, убедительного, но ходил каждый вечер в деревенский паб, где Хобсон был постоянным посетителем. Там могла возникнуть ссора, однако в данный момент никаких доказательств этой версии нет. Признает, что выпивал в баре в девять тридцать. Говорит, что вернулся домой примерно в десять двадцать (мог совершить убийство в этот промежуток времени, и это соответствует медицинским свидетельствам относительно времени смерти). Рассказывает, что слышал голос Хобсона у калитки водяного парка, и говорит, что вытолкнул того на дорогу. Больше о нем ничего не знает. История перемещений после девяти сорока (девяти пятидесяти по часам паба) совершенно не поддается проверке. Нет алиби на момент убийства и на все время до рассвета. Умеет плавать.

Мисс Кауз — никакого очевидного мотива. Совершенно чужой здесь человек. Приехала на станцию Макит-Лонгер сразу после трех часов ночи и пешком добралась до Лонгера. Прибыла не ранее четырех утра. Умеет плавать.

Миссис Паддикет — нет мотива. Физически не в состоянии:

а) совершить преступление;

б) перенести тело к пруду.

Заявляет, что сидела в кресле, которое с большой скоростью катилось по беговой дорожке в час ночи. Шум колес и время подтверждены (независимо) мисс Йеомонд и мистером Дженкинсом.

Мисс Браун-Дженкинс — нет мотива. Алиби до часу сорока пяти, а затем, предположительно, находилась в комнате с мисс Йеомонд до рассвета. Видела брата, склонившегося над кроватью мисс Йеомонд, в час тридцать. Умеет плавать.

Мисс Йеомонд — нет мотива. Алиби до рассвета (как у соседки, мисс Дженкинс). Слышала подозрительный шум в час ночи. Видела кресло, но было слишком темно, чтобы разглядеть, кто в нем. Умеет плавать.

Мисс Кэддик — никакого очевидного мотива. Нет алиби от завершения обеда до рассвета. Возможность для убийства (находилась в комнате, выходящей на водяной парк, до десяти тридцати, по ее собственному бесспорному утверждению), однако не способна транспортировать тело к пруду без посторонней помощи.

Мистер Кауз — нет мотива. Нет алиби почти до одиннадцати тридцати. Признает, что слышал произведенный Хобсоном в парке шум. Возможность для убийства, но, вероятнее всего, никаких шансов перенести тело к пруду, если только не сделал это сразу после совершения преступления. Худощавого телосложения, а Хобсон был крупным мужчиной. Также это рискованный поступок, поскольку кровь могла запачкать одежду.

NB. Расследование по поводу одежды всех фигурантов дела произведено при помощи сержанта Роллинса. Ничего подозрительного не обнаружено.

Джозеф Херринг — по имеющейся информации, в ночь убийства был вовлечен в деятельность, связанную с похищением кролика или кроликов. Подозревается, что это могло быть для отвода глаз, но может оказаться и алиби. Нет известного мотива на данный момент, но, вероятно, был знаком с погибшим и его женой. Не умеет плавать.

Суперинтендант поднял голову.

— Много белых пятен, дружище, — серьезно проговорил он. — Почти кто угодно из этих людей мог совершить это. Тебе придется снова допросить их, чтобы добраться до сути… вот хотя бы в следующем порядке.

Он взял лист бумаги и, сверяясь со списком Блоксхэма, записал имена в колонку, после чего передал его инспектору. Тот изучил его и кивнул.

— Если ты далеко не продвинешься, то начни заниматься слугами, — посоветовал суперинтендант. — Мы должны действовать, Блоксхэм, ты же понимаешь. Видел местную газету? Все не так приятно для нас, как было еще три дня назад. Вперед, дружище!

Инспектор направился к двери.

— Кстати, — сказал суперинтендант, когда Блоксхэм повернул дверную ручку, — выясни точно, что именно сделал этот тип Кост! Мне не нравятся эти иностранцы! Постоянно возникают неприятности, когда они болтаются поблизости.

И, снабдив подчиненного этим мудрым изречением, он вернулся к собственным делам, склонившись над бумагами. Но уже в следующий момент вскочил и едва не побежал следом за инспектором.

— Эй, Блоксхэм! — позвал он.

Тот вернулся.

— Этот фокус с плаванием… Миссис Хобсон не умеет плавать, как ты написал. Хороший ход. Должен быть чертовски опытный пловец — ну, кто привязал тело к статуе. Однако почему вся эта волынка с рассветом, когда ты проверяешь чье-то алиби?

Блоксхэм усмехнулся.

— Это точно сделали не днем, то есть поместили труп под воду, — пояснил он. — Более того, рано утром, как вы помните, мистер Йеомонд нырнул чуть ли не прямо на него.

— Теперь — эти три Йеомонда, например, и Кост, — продолжил суперинтендант, осененный новой идеей, — чертовски хорошие пловцы. Ведь это Мальпас Йеомонд и Кост вытащили тело из озера, разве не так? И Гилари наверняка умеет плавать. Доказательство у нас есть. А что насчет Фрэнсиса?