Схватил щит, ибо на него уже другой защитник бежит, в руке короткую абордажную саблю держит, какие морские пираты применяют. В левой руке – круглый небольшой персидский щит, как у кардака. Явно ополченец, потому как саблей начал размахивать перед собой беспорядочно да еще орал непрерывно. Напугать хотел или сам себя подбадривал? Алексей руку со щитом от себя немного отодвинул и сильно пнул ногой в нижний край щита. Прием для гоплита частый. Окованный железом край щита, да еще с железными шипами ударил в голень противника. Кровь потекла из раны. Шипы по нижнему краю щита нужны были, когда на пехоту шла конница. Щит шипами втыкали в землю – это давало хоть какую-то опору. Сзади первого гоплита подпирал второй, выставлялись копья. И разрушить такую «стенку» было непросто, только если конь в броне, как и всадник.

Когда у противника рана и кровь хлещет, боль быстро отрезвляет. Воин осторожничать начинает. Алексей сам стал врага теснить. Укол мечом – и шаг вперед, прикрываясь щитом. Тириец снова бешено заработал саблей, нанося рубящие удары. Но железо клинка било в щит, враг зря тратил силы. Алексей выждал момент, когда противник нанес очередной удар, и сам рубанул по руке, отрубив по локоть. Тут же укол мечом в грудь.

В городе послышались крики, причем не воинов, а женские и детские. Это со стен в город уже ворвались македонцы. Их задача – посеять панику, показать защитникам города, что противник уже в их тылу и рубит семьи. У кого из тирийцев не екнет сердце? Защитники еще сражались, но с тревогой оглядывались назад. А воины Александра все прибывали – с кораблей, по насыпи. Наступил момент, когда гоплиты прорвались через защитников, хлынули в город. Бои разбились на отдельные схватки. Часть гоплитов рвалась вперед по узким улицам, а некоторые бросились в дома, нещадно убивая всех, кто вставал на пути; рылись в сундуках, хватали трофеи. Безумцы! Что можно взять у простолюдина? Алексей со своими гоплитами бежал вперед. Рубился – и снова вперед, к центру города. Бедняки живут на окраинах, власть имущие и богатеи – в центре. Там действительно есть чем поживиться. Не было в Тире загородных вилл, как у римских сенаторов, или роскошных особняков за высокими заборами, как на Рублевке у олигархов.

Гоплиты считали Алекса удачливым, не отставали. Забежали всем, неполным уже, десятком в двухэтажный каменный дом. Женский и детский визг, старик к стене прижался. Алексей меч на старика направил:

– Мужчины с оружием в доме есть?

Тириец его греческий язык понял, отрицательно мотнул головой.

– Обыскать жилище! – приказал Алексей. – Обитателей не трогать.

Дом был не из бедных, на полах первого этажа – циновки, на втором – ковры. По совету Алексея его гоплиты одежду и утварь, вроде медных кувшинов и подносов, не трогали. Искали золото, серебро в монетах, украшения. С одной стороны, чистой воды грабеж, с другой – трофеи, взятые на меч. Так делали все воины в армии, и будь Алексей чистоплюем, его же гоплиты такого не поняли бы. Собрали кучку на столе, Алексей добычу поделил – и снова к старику:

– Где дворец или как там… этого… царя вашего… Азимилка?

В каждом финикийском городе был свой царь, а над ними – еще один, царь всего государства. Алексей мельком подумал: не отсюда ли происходит бесчисленная армия чиновников?

– Если по левую руку, через три квартала, – на греческом ответил старик.

Он был рад, что ни его, ни семью не убили, а богатство – дело наживное. Старик еще не знал, что все жители будут проданы в рабство, кончилась его свободная жизнь. Гоплиты выбежали из дома, повернули налево. А впереди замелькали спины гоплитов из других лохов и фаланг. Десятка побежала – как бы не опоздать, – иначе трофеи расхватают другие. Но улицу перегородили тирийцы. Как понял Алексей, личная охрана царя, не ополченцы. На всех одинаковая одежда, оружие, шлемы, щиты. Эти будут сражаться умело. Гоплиты, бежавшие впереди них, начали биться. Алексей же увел свой десяток в переулок. Пробежав его, свернул на улицу. Тут недавно был бой, лежали убитые, стонали раненые. Алексей пробежал мимо. Впереди видны каменные строения, причем хозяин их явно принадлежит к властной когорте: колонны портика, крыша медью сияет.

За колоннами бой идет, звон оружия, крики. Десяток гоплитов сражаются против полутора десятков воинов-тирийцев. И снова такая же форма и оружие, какие они видели на улице. С прибытием гоплитов Алексея превосходство в силах оказалось на стороне воинов Македонского. И с каждым убитым защитником разница в силах становилась все больше. Когда пал последний противник, гоплиты разбежались по дворцу. Это был именно дворец, царский. Добротная мебель из ливанского кедра, ковры, золоченые ткани, фонтанчики в залах. Как показал один из слуг, которого схватили, царь исчез, когда в город ворвались войска Александра. Исчез не один, с семьей и казной. Алексей не поверил. Царь и семья его сбежали, это вполне вероятно. Но казна? Это не пригоршня монет в мошне на поясе. Мог, конечно, приготовить заранее и вывезти на корабле в тайное место. Даже сундук золота двум крепким воинам не поднять, золото – металл тяжелый. Но заниматься розыском царского золота его никто не уполномочивал. Пусть Македонский отряжает своих людей.

Пробежали по комнатам, хватая ценную утварь. В царском дворце и утварь драгоценная, из золота и серебра. Один из воинов по приказу Алексея взял покрывало. К нему сносили трофеи. Воин плющил ногой кувшины, чашки для щербета, светильники – так они занимают меньше места, а скупщику драгметаллов все равно. Трофеи принимают по весу. Кроме того, золотыми и серебряными изделиями можно было расплатиться в лавках за покупки. Алексей хотел, чтобы его трофеи не выглядели объемными, не вызывали зависть. Выберутся из дворца, куда уже набежало много гоплитов, поделят среди десятка. Когда узел был полон, двое гоплитов взяли его за углы. Вышли из дворца, зашли в переулок, где уже прошлись пехотинцы, судя по разбросанным вещам и трупам. Алексей посчитал воинов, разложил добычу на равные кучки. Потом сложил вместе две соседних, показал пальцем:

– Это мое! Несогласные есть?

Несогласных не оказалось. Весов не было, а на вид кучки одинаковые.

Разграбление Тира продолжалось три дня. Поскольку в штурме города участвовали только пехотинцы, то и трофеи достались им, македонянам и грекам. Всадники в штурме не участвовали и теперь завидовали.

Самая тягостная для Алексея процедура началась на четвертый день, когда по приказу Александра пленные тирийцы сами сколотили и установили по всему побережью небольшого острова кресты. На этих же крестах их распяли. Если Македонский не пожалел своих братьев на родине, прорываясь к власти, почему он должен был жалеть пленного противника. Очень жестоко, по мнению Алексея. Но об этом лучше молчать. Правители не любят критиков и недовольных.

Осада Тира длилась с января по июль 332 года до новой эры. Июль – месяц жаркий, пе́кло смягчало море. А когда армия двинулась к Египту через Палестину, совсем туго стало. От палящего зноя и пыли, скрипящей на зубах, попадающей в глаза, не укрыться. На воинах шлемы и защита, пот течет градом. Спасались, набрасывая на себя белые тряпицы, смоченные водой. Кожа у многих покраснела и облазила от солнечных ожогов.