у тебя хотя бы парус имеется на крайний случай? — Поинтересовался я у нее.

Похоже, нет. Мое судно легло в дрейф. Настроение и без того испорченное последними событиями скатилось в дремучую депрессию. Аппарат, потеряв скорость, отдался воле волн. То, что на скорости мне казалось незначительным волнением, в действительности оказалось приличным. Суденышко, развернувшись боком к направлению движения волн, начало опасно крениться из стороны в сторону. Я был вынужден задраить люк, чтобы не зачерпнуть воды. Не знаю, насколько меня могло хватить для такого плавания. Уселся в кресло и застегнул ремни, чтобы не кататься по полу со всеми незакрепленными предметами.

Пришлось закрыть глаза. Вращающаяся обстановка начинала вызывать у меня головокружение. Даже с закрытыми глазами не получалось полностью обмануть вестибулярный аппарат, натренированный невесомостью. Пришлось заняться отвлечением внимания, чтобы не испоганить тесное нутро корабля рвотными массами. Прежде всего, думалось о семье, об Айрис, которая будет волноваться и, поняв, что план Ольги провалился, сорвется с места, отдав детей деду с бабкой. По-хорошему, ей не надо было так делать, чтобы не лишить Никаса и Полину последнего родителя, но я знал, что она так не поступит. Айрис была из тех людей, которые не стерпят и не простят себе бездействия. Это была ее слабость, похожая на силу.

Отвлечение внимания помогло мне с морской болезнью даже сильнее, чем рассчитывал. Я незаметно уснул, а проснулся от удара бортом и скрежета по корпусу. Качка будто уменьшилась. Мне понадобилась минута, чтобы придти в себя. Осторожно приоткрыл люк и, убедившись, что в него не течет вода, распахнул полностью. На дворе уже была ночь, яркая и звездная, занимающая половину небосвода, а вторую половину неба занимала невероятной высоты стена, нависшая надо мной.

Глава 7

Глава 7

Чем лучше мое модифицированное зрение подстраивалось под темноту, тем отчетливее видел, что стена надо мной, вовсе не стена, а лес невероятной высоты. Набегающие волны били мой кораблик корпусом об упавший в воду ствол, который даже лежа был выше него. В незнакомый лес, ночью, я ни ногой. Прикрыл люк и попытался уснуть, но мое впечатленное сознание против воли прислушивалось к доносящимся снаружи звукам. Обитатели тут могли жить под стать размеру деревьев. Поробинзонить тут вряд ли получится, когда закончатся продукты.

Однако я был все равно рад, что уткнулся в сушу. Можно было раздобыть шест и, отталкиваясь от берега, попытаться плыть вдоль его линии пока не найдется место, на которое не страшно сойти. Это был мой предварительный план действий на первый световой день. Собственно, появившаяся определенность и помогла мне снова погрузиться в сон. Проспал я недолго, часа четыре, и решил, что не буду сразу лишать себя интриги, позавтракаю. Мало ли, вдруг испорчу себе аппетит. Судно все также стучалось о поваленное дерево в ритме волн. Их шуршащий шелест дарил мне спокойствие, напоминая о той локации, в которой мы любили бывать с Айрис. Мы даже договорились, что третьего ребенка постараемся зачать на ней. Она нам обоим напоминала райское местечко и подходила для передачи светлых чувств потомству.

Из имеющегося набора продуктов я выбрал кашу с мясом, о чем было написано на упаковке. Теперь я читал, чтобы не повторить ошибку. Каша подогревалась одноразовым подогревателем, встроенным в упаковку. На вкус ожидаемо никакая, но с учетом того, что я последний раз ел на станции, и с того времени прошло уже часов пятнадцать, мои рецепторы особо не противились. Я съел всю порцию и запил водой. Медлил, не открывал люк, опасаясь увидеть то, что может меня расстроить. Какого-нибудь безразмерного гада, нависшего над моим суденышком и роняющим слюну из клыкастой пасти.

Я взял нож и, повернув лезвием к себе, а электрошокером от себя, тихонько приоткрыл люк. При свете дня деревья оказались намного выше, чем ночью. В темноте я принял их размеры за игру воображения. Огромные черные стволы уходили ввысь на сотни метров, и я даже не был уверен, что вижу их кроны. Даже приблизив при помощи модификаций картинку, так и не разглядел их. Осмелев и выбравшись из люка наполовину, увидел, что песчаного или каменистого берега не было совсем, стволы стояли прямо в воде, закатывающейся волнами внутрь темной чащи. У прибрежной линии плавали ветки и куски черной коры. Вообще лес произвел на меня тягостное впечатление. Напомнил своим траурным видом что-то мистически запретное и пугающее. Забираться внутрь него совсем не хотелось, да и не было в этом такой необходимости.

Единственное в чем я нуждался, это шест для движения. Чтобы раздобыть его мне все равно пришлось бы покинуть судно и повозиться в воде, подбирая ветку нужной длины и толщины. Лес не молчал, скрипел и кряхтел под набегающими волнами и ветром, как древний старик. Мне почудилось, что лес живой и с любопытством смотрит на меня, неведомое существо, выброшенное океаном.

— Привет. — Поздоровался я с ним, чтобы расположить к себе его духов.

Лес ответил протяжным скрипом огромных стволов, держащихся друг за друга могучими ветвями. Я полностью выбрался из судна. Мой кораблик на фоне леса казался игрушкой. Его надо было зафиксировать, чтобы не унесло течением, пока я искал подходящий шест. Технически никто из инженеров, проектирующих это судно, не задумывал сделать на нем кольцо для швартовки канатом в берегу. Идеально гладкая аэродинамическая форма вначале ввела меня в ступор, но потом я вспомнил про ремни безопасности на четырех сиденьях внутри корпуса.

Спустился в салон и осмотрел, как можно собрать их в один канат. Благодаря защелкам и петлям на них это можно было сделать без особых проблем, при помощи ножа и смекалки. На изготовление «каната» у меня ушло полчаса. Теперь корабль был не так безопасен, как раньше, зато имел поводок, без которого я побоялся бы его покинуть.

— Отдать швартовы! — Скомандовал я самому себе.

Мне стало не по себе от собственного голоса, звучавшего инородно в этом месте.

— Потерпи немного, я скоро свалю отсюда. — Предупредил я лес, выбираясь из люка.

Бросил на поваленный ствол конец троса и мощным прыжком сам запрыгнул на дерево. Ухватился за неровную складчатую кору руками и поймал конец самодельного каната, попытавшегося отправиться вслед за судном, отреагировавшим на мой прыжок. Притянул его и надежно закрепил за обломок торчавшей ветки. Судно стало крениться на борт, когда волны откатывали его от ствола дерева, но не опасно, чтобы переживать, что оно хлебнет воды.

Ствол поваленного дерева оказался шире, чем я предполагал,