угрызений совести. Но когда Алексей Викторович открыл для меня дверь, взглянув с нескрываемой жадностью, я, вспомнив мужа, хамившего мне всё последнее время, кинулась к учителю в объятия.

Становится тепло, хорошо и спокойно. Хотя нет, покоя нет и в помине, скорее, адски безумно и крышесносно сладко. Ощущения кажутся просто сказочными.

Не сдерживая стонов, я погружаюсь в его запах — топкое, запретное блаженство. Алексей жарко целует меня и тянет куда-то за собой, кажется, в спальню, не откладывая в долгий ящик, прямо в куртке и обуви. Сам раздевается на ходу, а я хоть и дурею от его близости, но головой верчу, шокированная увиденным.

Меня сразу насторожил адрес: район и новостройка, в которую пригласил меня Тихонов. Уж слишком он новый и даже, можно сказать, элитный. Это не старая хрущёвка, которую я ожидала увидеть, учитывая учительскую зарплату, а студия со свободной планировкой. Но сейчас не об этом.

Тишина, разбавляемая моими отчаянными стонами и его тяжелым дыханием, делает наш затянувшийся поцелуй ещё вкуснее. Мы возбуждаемся по максимуму, играя с языками друг друга. И жалко повиснув на его шее, я запускаю пальцы в длинные учительские волосы, шалея от этого приятного ощущения. Он призывно гладит мои бёдра, и я покорно отрываюсь от земли, обхватывая ногами его талию. Жмёт к стене с множеством полочек, и от наших резких движений оттуда что-то валится с дребезгом и стуком.

И мы снова целуемся, как будто ещё глубже и грязнее. Его язык трётся о мой и творит такое, что я не могу себя контролировать и уже полностью мокрая для него. Закрываю глаза, меня лупит частой дрожью, буквально выворачивающей наизнанку. Алексей терзает мои губы, кусает то верхнюю, то нижнюю, мнёт и засасывает, как будто, если он перестанет трахать мой рот, то мгновенно сдохнет... На этом самом месте. И я, обалдевшая, дурная и пьяная, разрешаю ему лезть руками под куртку, бессовестно лапать грудь, щипать соски сквозь свитер и лифчик, хлопать по заду, крепко сжимая и дёргая. И удерживая одной рукой, безошибочно находить промежность, втирая ладонь в мешающую нам обоим джинсовую ткань. Радуюсь, осознавая, как же сильно его на мне клинит. Такого со мной ещё никогда не было.

— Потерпи чуть-чуть, — усмехается он, очевидно намекая на моё безудержное желание.

И он прав. Я хочу его. Я очень-очень хочу его.

Он раздевает меня, расстёгивая молнию на куртке, и всё это время непрерывно смотрит в глаза, а когда, опустившись на колено, развязывает шнурки на моих ботинках, я и вовсе млею, будто глупая малолетка. Не давая опомниться, учитель стягивает с меня джинсы, свитер и бельё, оставляя полностью голенькой.

Всё так быстро... Будто в каком-то сумасшедшем сне.

Тихонов встаёт и снова давит своим крупным телом, впечатывая в стену.

— Оближи. — Проталкивает два пальца в мои гостеприимно распахнутые губы.

И я участливо слушаюсь, с готовностью обсасывая шершавые мужские фаланги.

Вытащив пальцы изо рта, опускает руку вниз и, не медля ни секунды, погружает их внутрь, заставляя вскрикнуть и бесстыже насадиться на них сильнее. Хочу глубже, больше и дольше. Ох, как его это радует. Глаза учителя блестят, губы искривляются в надменной, но дико сексуальной ухмылке. А мне хорошо… Я хватаюсь за его плечи. От таких правильных движений его опытных пальцев внутри меня, низ живота бьёт током, жарит от желания грудь с окаменевшими острыми сосками и неожиданно сладко заходится сердце. Потому что, двигая рукой, Лёша смотрит мне прямо в глаза, как будто питаясь моим удовольствием, наслаждением. И это глубже, чем просто секс. Он меня запоминает, словно это всё, что сейчас происходит, имеет для него значение.

Резко покинув моё тело, он разворачивает нас обоих в сторону кровати. Затем швыряет меня на неё, шире распахивая податливые бёдра.

Ложится сверху, заменяя пальцы большим эрегированным членом. И проталкиваясь в гостеприимную влажность, хрипит, массируя рукой мою горячую сердцевинку, заставляя от всего этого ошалело метаться по матрасу.

С ним я на редкость отзывчивая. Мне много не надо, буквально пару движений. Потереть, тронуть, вонзиться глубоко внутрь, толкнувшись о заднюю стенку и вот уже, сокращаясь всем телом, я отчаянно кусаю его плечо, от души выстанывая его имя.

— Сожми меня сильнее! — командует он, не собираясь ждать и замедляться, а наоборот, ускоряясь до бешеного темпа. Он грубо целует, окончательно срываясь в своём кайфе.

Слава богам, на последних секундах он успевает выйти и, бурно изливаясь на мой живот, валится рядом.

* * *

— Обалдеть. — Приподнимается Тихонов на локте, заглядывая мне в глаза. — Ты — обалденная. — Подносит мою руку к своим губам и целует.

Как будто в благодарность за мою ответную пылкую страсть.

А я всё ещё ощущаю его внутри себя, настолько мощным было вторжение. Впервые вижу учителя голым. Он встаёт, подходит к окну.

Мой рот приоткрывается в немом удивлении, так как я в жизни не имела дела с таким божественно красивым мужским телом, нечто подобное встречалось мне только в интернете, у профессиональных моделей. Но они ненастоящие, картонные персонажи. А рядом со мной — руку протяни — дотянешься — стоит живой мужчина. Мой любовник.

Он оказывается даже лучше, чем я представляла в своих фантазиях. В отличном физическом состоянии: высокий, длинноногий, плечистый, с твёрдой, покатой и рельефной грудью. Каждая мышца излучает притяжение. Учитель не перекачанный и раздутый, а гибкий, волнующе прекрасный, с прорисованным рельефом мускулатуры. Меня возбуждает его чуть золотистая, а не бледно-белая кожа. Но при этом она не тёмная и не перегорелая, как у курицы гриль, — просто идеальная, цвета свежего липового мёда. Гладкая, без изъянов, такая, которую хочется трогать, ласкать и, чего уж там прикидываться, облизывать языком.

— Пойду покурю, — надевает спортивные штаны на голое тело и идёт на балкон.

Без него тут же становится холодно. Я нахожу свой широкий свитер, натягиваю его без лифчика. Оглядевшись, встаю с кровати. Осматриваюсь, устраивая самой себе экскурсию. Квартира Тихонова разделена на приватную зону: со спальней, совмещённым санузлом — и общественную: с объединенной кухней-гостиной, балконом и маленькой прихожей. Теперь всё становится на свои места: приличная машина, дорогие часы, хорошие, добротные костюмы и не самая дешевая, качественная обувь. Мой учитель что, тайный наркобарон? Всё это не купишь на учительскую зарплату.

В центре гостиной стоит большой молочного цвета кожаный модульный диван, на котором вполне могут усесться человек десять. Стола нет, только широкая, закреплённая между двумя кирпичными столбами дубовая барная стойка, традиционные стулья