– Небольшое недопонимание, – отмахнулся он. – Эти козлы из ТИПА-11 не представляют важности моих работ.

– Какой именно важности? – с разгорающимся любопытством спросила я.

– Микрометоды хранения информации. Я собрал все самые лучшие словари, энциклопедии, лексиконы, грамматические, морфологические и этимологические исследования английского языка и закодировал в ДНК маленького тела червя. Я назвал их гиперкнижными червями. Думаю, ты согласишься: это замечательное достижение.

– Да, соглашусь. Но как ты получаешь информацию из них?

Майкрофт помрачнел:

– Как я уже сказал, это замечательное достижение имеет один маленький недостаток. В любом случае, события опережают сами себя: несколько моих червей удрали и скрестились с другими, которые содержали в себе в закодированном виде полный комплект энциклопедических, биографических и исторических справочных материалов. В результате возникла новая линия – Гиперкнижный Червь-с-двойным-кодом. Эти ребятки – настоящие суперзвезды.

Он вытащил листок бумаги из ящика, оторвал уголок и написал на обрывке слово «замечательно».

– Просто прочувствуй, что могут мои зверюшки.

С этими словами он бросил обрывок в аквариум. Черви без промедления окружили бумажку. Но вместо того, чтобы сожрать ее, они просто сгрудились рядом, возбужденно отпихивая друг друга, и с большим интересом стали изучать предмет, нарушивший их покой.

– У меня в Лондоне был знакомый червячник, дядя, и они тоже бумагу не жрали…

– Тс-с-с! – прошипел дядя и жестом предложил мне наклониться поближе к червям.

– Замечательно!

– Что – замечательно? – спросила я, немного растерявшись.

Посмотрев на расплывшегося в улыбке Майкрофта, я поняла, что говорил не он.

– Потрясающе! – тихонько шептал голосок. – Невероятно! Ошеломляюще! Изумительно!

Я нахмурилась и посмотрела на червей, которые сбились в шар вокруг листочка бумаги. Шар чуть пульсировал.

– Волшебно! – шептали черви. – Незаурядно! Фантастика!

– Ну, что скажешь? – спросил дядя.

– Червяки-энциклопедисты… Дядя, ты никогда не перестанешь меня изумлять!

Майкрофт вдруг посерьезнел.

– Это больше чем биоэнциклопедия, Четверг. Эти ребятки могут такое, чего ты и вообразить не можешь.

Он открыл шкафчик и достал оттуда большую книгу в кожаном переплете с вытисненными на корешке золотыми буквами «ПП». Переплет был роскошно украшен и снабжен тяжелыми бронзовыми застежками. На передней доске располагались циферблаты, ручки, верньеры и рубильники. Да, выглядела она впечатляюще, но не все штучки Майкрофта были столь впечатляющи, как казались с виду. В начале семидесятых он соорудил на редкость красивую машинку, которая с ошеломляющей точностью предсказывала количество зернышек в неочищенном еще апельсине.

– Что это? – спросила я.

– Это, – с улыбкой начал Майкрофт, раздуваясь от гордости, – это…

Но он так и не закончил. В кульминационный момент Полли позвала на ужин, и Майкрофт быстро выскочил наружу, по дороге пробормотав, что страшно любит сноркеры на ужин, и велев мне погасить свет, когда выйду. Я осталась одна в пустой мастерской. Да, Майкрофт превзошел сам себя.

– Обалденно! – согласились червяки.

Ужин получился на редкость милым мероприятием. Нам всем было о чем поболтать, а моя мать собиралась поведать мне накопившиеся секреты Женской Федерации.

– В прошлом году мы собрали около семи тысяч фунтов для сирот Хроностражи, – сказала она.

– Это здорово, – сказала я. – Сеть всегда благодарна за помощь, хотя, честно говоря, есть подразделения, которым куда солонее приходится, чем Хроностраже.

– Да знаю я, – ответила мама, – но они же все делают втайне. Что же они все делают-то?

– Поверь, я знаю не больше тебя. Передай, пожалуйста, рыбу.

– Тут нет никакой рыбы, – заметила тетя. – Ты еще не ставил опытов на своей племяннице, а, Крофти?

Мой дядя сделал вид, что ничего не слышит. Я моргнула, и рыба исчезла.

– Я знаю только про ТИПА-2 и ТИПА-6, – добавила Полли. – Это Национальная безопасность. Мы бы и этого не знали, но они присматривают за Майкрофтом.

Она ткнула мужа в ребра. Он не заметил: пытался записать на салфетке рецепт, как сделать что-то невозможное.

– В шестидесятых и недели не проходило, чтобы его не похищали агенты чьей-нибудь разведки, – задумчиво сказала она, с легкой ностальгией вспоминая восхитительное прошлое.

– Я читал в «Кроте», что ТИПА заигрывали с тайными обществами. В частности, с Вомбатами, – пробормотал Майкрофт, засовывая законченное уравнение в нагрудный карман. – Это правда?

Я пожала плечами:

– Думаю, не более, чем все другое в жизни. Сама я ничего не знаю, но, поскольку я женщина, Вомбаты ко мне не подкатывались.

– Мне это кажется нечестным, – сказала Полли обиженным тоном. – Я поддерживаю секретные общества – чем дальше, тем больше, – но я думаю, что они должны быть открыты для всех – и мужчин, и женщин.

– Они принимают только мужчин, – ответила я. – А значит, по крайней мере половине населения не задурят голову до полного идиотизма. Странно, что к тебе не подъезжали с уговорами вступить в тайное общество, дядя.

Майкрофт хрюкнул.

– Да я давным-давно уже состоял в одном, когда в Оксфорде учился. Пустая трата времени. Глупости сплошные: все время носишь в кошельке какую-то корявую дрянь. У меня прикус испортился оттого, что я ее грыз.

Воцарилось молчание.

– Майор Фелпс приехал, – сказала я, меняя тему. – Я встретилась с ним на борту дирижабля. Он теперь полковник, но гнет прежнюю линию.

По неписаному закону в доме не говорили о Крыме и Антоне.

Повисла ледяная тишина.

– Да? – с кажущимся безразличием произнесла мама.

– Джоффи недавно получил приход в Уонборо, – сказала Полли, надеясь сменить тему. – Он открыл первую церковь ВСБ в Уэссексе. Я разговаривала с ним на прошлой неделе. Он сказал, что пользуется большой популярностью.

Джоффи – это мой второй брат. Он ударился в религию еще в раннем возрасте, перепробовал себя во всех конфессиях и наконец стал адептом ВСБ.

– ВСБ? – пробормотал Майкрофт. – Это что за чертовщина?

– Всемирное Стандартизованное Божество, – ответила Полли. – Смесь всех религий. Мне кажется, эта церковь хочет прекратить религиозные войны.

Майкрофт хрюкнул.

– Религия войн не вызывает, ею войны только оправдывают. Температура плавления бериллия?

– Тысяча двести восемьдесят шесть целых пятьдесят семь сотых градуса по Цельсию, – ответила, не раздумывая, Полли. – Мне кажется, что Джоффи делает великое дело. Ты должна позвонить ему, Четверг.

– Возможно.

Мы с Джоффи никогда не были близки. В течение пятнадцати лет он называл меня Доктор Зло и каждый день давал мне подзатыльники. Мне пришлось сломать ему нос, чтобы отбить эту привычку.

– Если ты звонишь другим людям, почему бы тебе не позвонить и…

– Мама!

– Он преуспевает сейчас, Четверг, насколько я понимаю. Может, тебе стоит с ним повидаться?

– Мы с Лондэном порвали, мам. Кроме того, у меня есть парень.

Для мамы это была исключительно хорошая новость. Она страдала от того, что я до сих пор не обзавелась распухшими лодыжками, геморроем и