Хотя будут другие, но и тут я готовился.

А дальше ещё интереснее. Спецназ врывался в помещения нефтяных компаний Платонова, оперативники проводили обыск в его загородном особняке, а сам Платонов вещал из Лондона, обвиняя власти в гонениях на честного бизнесмена.

Оттуда его не выкурить. По крайней мере, пока.

— Ну, чё, попали, кхе, — Женя отпил чай. — Зато пушки им не достанутся. Скоро уже? Когда приедут.

— Ты, Коваль, как дитё перед Новым годом, — Слава поморщился. — Подарки ждёшь.

— Такие-то чё не ждать. А ты чё, закончил, Славян? С поездками?

— В Читу ещё осталась, последняя. Хитрый он гад, шифруется, прячется. Но всё равно вычислю, с кем он собрался работать. Он же не сам будет заказывать, а через кого-то. И я вот ищу. Хоть помогают знакомые Волка.

— У тебя выйдет, Славка, найдёшь. Если не ты, то никто, — я поднялся и глянул в окно. — О, рукой машут, приехали.

Грязный маневровый тепловоз заезжал на территорию завода. За ящик водки машинисты сами отцепили груз из состава на узловой станции и привезли всё нам, а дежурный по станции открыл им стрелку за три бутылки коньяка, по одной за каждый вагон.

Так всё тогда и делалось на железной дороге, во все времена.

Два вагона и закрытая и обитая досками платформа, чтобы никто не видел, что там груз. На узловой станции такого много. Выносят там тоже кучу всего, но нам повезло, что эти вагоны тронуть не успели.

Я вышел под дождь, чтобы оглядеть. Машинисты на тепловозе дотолкали вагоны под корпус, поставили на «башмак» и, отцепившись, уехали обратно на станцию, стараясь лишний раз никуда не смотреть.

А мы, включая нас троих и тех парней, кто будет работать в ЧВК, осматривали груз. Три вагона, которые генерал Рыбаченко отцепил отдельно для нас по моей просьбе. Вроде как пробный состав для небольшого отряда. Правда, поколесили эти вагоны дольше, чем нужно, но мы их нашли.

Сорвали пломбу, с лязгом открыли дверь вагона и вскрыли монтировкой первый попавшийся ящик. Деревянные доски громко хрустнули.

— Ништяк, Волк, — Женя показал мне автомат. — В смазке, с завода. И маслинов под них, смотри сколько. О, там «мухи» есть, прикиньте, пацаны! О, а там…

— Пересчитай потом, — сказал Слава. — Тебе, Коваль, не привыкать оружие считать.

Но больше внимания привлёк груз на платформе. Когда мы убрали с него всё лишнее, что его закрывало, и сбросили брезент, то просто стояли и молчали почти минуту.

— А можно это нам оставить? — с надеждой спросил Женя.

— Нет, — твёрдо сказал я.

— А чё? Пригодится.

— Зачем тебе танк, Женя? Его по ошибке отправили, надо срочно вернуть, чтобы забрали.

— Т-72, — Слава забрался на платформу, оттуда на броню. — Такие в Грозном были. Сгорело их тогда, капец, всё-то помню ту вонь.

— Волк, ну прикинь, — начал уговаривать меня Женя, яростно размахивая руками. — Будет свой танк! Ни одна падла на комбинат не сунется. А если чё, братва лезть начнёт, на стрелку на танке приедем, кхе!

— Женя, нам не нужен танк. Пока, по крайней мере. У нас всё равно танкистов нет. Короче, всё оружие в грузовики, чтобы всё из вагонов вычистили, а танк оставить. Ремезову потом позвоним, скажем, что только танк к нам и приехал, с пустыми вагонами. Уговорю, чтобы поверил.

Пусть Женька и расстроился, но танк у нас забрали, а про два вагона оружия «забыли». Хватит на первое время. Думаю, будут ещё продажные генералы, значит, будет ещё оружие, часть которого мы заберём себе. Всё равно пустим его в дело.

* * *

Чита

Игорь Крюков развалился в кресле, глядя на своего нового знакомого. Тот не ел и не пил, он какой-то сегодня неспокойный и нервный, хотя и улыбался. Но понятно, что в его ситуации контролировать себя сложно.

Сидели они в обычном ресторане, но второй этаж там был только для особых гостей. Туда даже был отдельный вход, и можно было спокойно зайти туда с улицы, чтобы не привлекать внимание.

Внизу играла музыка, но на втором этаже слышались только басы. В зале никого не было, кроме Крюкова и его гостя. Общий свет был выключен, только стоящая на столе лампа тускло освещала бутылки с виски и закуску. Оба посетителя сидели так, что их лица не было видно.

— Говорят, кавказцы любят говорить тосты, — сказал Крюков. — Вот и ты расскажи мне тост, Ахмед.

— Расскажу, дорогой, — Ахмед Дженготов сам разлил виски. — Конечно, хороший тост можно произнести только под хорошее вино или коньяк. Но когда пьёшь с таким замечательным человеком, как ты, Игорь, то любой тост будет лучшим.

— Ой, не надо, — Крюков отмахнулся и заулыбался. — Перехвалишь.

— Хорошего человека не перехвалишь. Но я к тебе с претензией.

— А что такое? — Игорь напрягся.

— Такой умный человек, как ты, должен быть губернатором.

— Но, ты чего? Там своих хватает, я в собрание-то едва пробился.

— Это потому что ты сам шёл, дорогой. Никто тебе не советовал, как поступать, а дарить водку и окорочка уже не сработает, народ это просёк и не верит. Нужна команда спецов, которые из тебя сделают такого кандидата, что за тебя проголосуют все.

— Интересно, — Крюков подался вперёд.

— Это большая работа, дорогой, нужны умелые люди. Помнишь, как Ельцина выбирали? Так там столько команд политтехнологов было, которые его вели, и ничего, выбрали, все его косяки забыли. А уж такой кандидат, как ты не только в губернаторы, глядишь, и в президенты может выбиться.

— Да ладно, — Крюков взял стопку с виски, но пока не пил.

— Всё возможно, дорогой. Это я об этом с Иваном Платоновым говорил, он как раз хочет в области расширяться. И тебе бы помог, ему здесь друзья нужны. Но…

Ахмед замолчал. Крюков подождал, потом не выдержал.

— Что «но»?

— Не может сейчас Платонов тебе помогать, брат. Насели на него со всех сторон. Сам же знаешь, общество шакалов, один оступился, другие сразу налетели добивать. Ты же сам это понимаешь, на тебя тоже сколько всякие шавки кидались.

— В натуре, — подтвердил Крюков. — Шакалы, как ты говоришь.

— Но если поможешь Платонову, то и он тебе должок вернёт, дорогой. Человек он справедливый и щедрый, тебя