Григорий, подстрекаемый французскими кардиналами, обвинил флорентийцев в том, что они возглавили восстание, и приказал им подчиниться папским легатам. Когда они отказались, он отлучил их от церкви, запретил религиозные службы в их городе и объявил всех флорентийцев вне закона, чьи товары могут быть конфискованы, а люди — обращены в рабство любым человеком в любом месте. Вся структура флорентийской торговли и финансов оказалась под угрозой краха. Англия и Франция сразу же наложили руки на флорентийцев и их имущество. В ответ Флоренция конфисковала все церковное имущество на своей территории, снесла здания инквизиции, закрыла церковные суды, посадила в тюрьму — в некоторых случаях повесила — непокорных священников и обратилась к народу Рима с призывом присоединиться к революции и покончить со всей временной властью церкви в Италии. Пока Рим колебался, Григорий направил его лидерам торжественное обещание, что если город останется верен ему, то он вернет папство в Рим. Римляне приняли обещание и сохранили мир.

Тем временем папа отправил в Италию отряд «диких бретонских наемников» под командованием «свирепого кардинала-легата Роберта Женевского».22 Роберт вел войну с невероятным варварством. Взяв Чезену с обещанием амнистии, он предал мечу всех мужчин, женщин и детей.23 Джон Хоквуд, возглавляя своих наемников на службе Церкви, зарубил 4000 человек в Фаэнце по подозрению в том, что город намеревался присоединиться к восстанию. Святая Екатерина Сиенская была потрясена этими жестокостями, взаимными конфискациями, прекращением религиозных служб на большей части территории Италии. Она написала Григорию:

Вы действительно обязаны отвоевать территорию, которую потеряла Церковь; но еще больше вы обязаны отвоевать всех агнцев, которые являются настоящим сокровищем Церкви и потеря которых приведет к ее настоящему обнищанию….. Вы должны поражать людей оружием добра, любви и мира, и тогда вы добьетесь большего, чем оружием войны. Когда я спрашиваю у Бога, что лучше для вашего спасения, для восстановления Церкви и для всего мира, нет другого ответа, кроме слова Мир! Мир! Ради любви к распятому Спасителю — мир!24

Флоренция пригласила ее быть одним из своих посланников к Григорию; она поехала и воспользовалась случаем, чтобы осудить нравы Авиньона; она была настолько откровенна, что многие требовали ее ареста, но Григорий защитил ее. Миссия не принесла немедленных результатов. Но когда до него дошли слухи, что если он не прибудет в ближайшее время, Рим присоединится к восстанию, Григорий — возможно, также движимый мольбами Екатерины — отправился из Марселя и достиг Рима 17 января 1377 года. Его не встретили единодушно; призыв Флоренции всколыхнул в вырождающемся городе старые республиканские воспоминания, и Григория предупредили, что его жизнь в древней столице христианства небезопасна. В мае он удалился в Ананьи.

И вот, словно уступив наконец Екатерине, он перешел от войны к дипломатии. Его агенты призывали население городов, жаждавших мира с церковью, свергнуть свои мятежные правительства; всем городам, вернувшимся в его лояльность, он обещал самоуправление под управлением папского викария по их собственному выбору. Город за городом принимал эти условия. В 1377 году Флоренция договорилась с Григорием о том, чтобы Бернабо Висконти стал арбитром в их споре. Бернабо, убедив Папу отдать ему половину любого штрафа, который он мог бы наложить на Флоренцию, обязал город выплатить Святому Престолу компенсацию в размере 800 000 флоринов (20 000 000 долларов). Брошенная своими союзниками, Флоренция гневно подчинилась, но папа Урбан VI снизил сумму штрафа до 250 000 флоринов.

Григорий не дожил до своей победы. 7 ноября 1377 года он вернулся в Рим. Он был инвалидом еще в Авиньоне и плохо перенес зиму в центральной Италии. Он чувствовал приближение смерти и боялся, что конфликт между Францией и Италией за обладание папством разорвет Церковь на части. 19 марта 1378 года он распорядился о скорейшем избрании своего преемника. Восемь дней спустя он умер, тоскуя по прекрасной Франции.25

III. ХРИСТИАНСКАЯ ЖИЗНЬ: 1300–1424 ГГ

Отложив до следующей главы рассмотрение веры народа и нравов духовенства, отметим две контрастные черты христианской жизни в Италии XIV века: инквизицию и святых. Справедливость требует помнить, что подавляющее большинство христиан верило в то, что Церковь была учреждена и ее основные доктрины были заложены Сыном Божьим; следовательно, какими бы ни были недостатки ее человеческого персонала, любое активное движение по ее свержению было восстанием против божественной власти, а также изменой светскому государству, моральной опорой которого являлась Церковь. Только с учетом этой мысли мы можем понять, с какой яростью церковь и миряне объединились в подавлении ереси, проповедуемой (ок. 1303 г.) Дольчино из Новары и его очаровательной сестрой Маргаритой.

Как и Иоахим Флорский, Дольчино делил историю на периоды, из которых третий, от папы Сильвестра I (314–35) до 1280 года, видел постепенное разложение Церкви через мирское богатство; со времен Сильвестра (говорит Дольчино) все папы, кроме Целестина V, были неверны Христу; Бенедикт, Франциск и Доминик благородно пытались вернуть Церковь от мамоны к Богу, но потерпели неудачу; и теперь, при Бонифации VIII и Клименте V, папство превратилось в блудницу из Апокалипсиса. Дольчино стал главой нового братства, «Пармских апостольских братьев», которые отвергли власть пап и унаследовали множество доктрин от патаринов, вальденсов и духовных францисканцев. Они исповедовали абсолютное целомудрие, но каждый мужчина среди них жил с женщиной, которую называл своей сестрой. Климент V приказал инквизиции допросить их; они отказались предстать перед трибуналом; вместо этого они вооружились и заняли позиции у подножия Пьемонтских Альп. Инквизиторы повели против них войско; произошли кровопролитные сражения; братья отступили в горные перевалы, где их блокировали и морили голодом; они питались крысами, собаками, зайцами, травой; наконец их горную твердыню взяли штурмом, тысяча человек пала в бою, тысячи были сожжены до смерти (1304). Когда Маргериту вели на костер, она, несмотря на истощение, была еще так красива, что знатные люди предложили ей выйти замуж, если она откажется от своей ереси; она отказалась и была медленно сожжена. Дольчино и его соратник Лонгино были отведены для особого обращения. Их посадили на телегу и провезли по Верчелли; во время этой процессии раскаленными щипцами с них по кусочку срывали плоть, отрывали конечности и гениталии; наконец, им позволили умереть.26

Приятно переключиться с такого варварства на продолжающуюся