В этом было что-то настолько чувственное, что к щекам прилила кровь, а голова начала кружиться. Она сделал над собой усилия, чтобы побороть эти ощущения, в конце концов, им предстоит работа, а не…

— Да, могла бы, если это тебе поможет.

Казалось, в его глазах на миг пламя вспыхнуло, но тут же погасло, сменившись сосредоточенностью. Он отвернулся, дав ей возможность раздеться без смущения, отрывисто скомандовал:

— Одежду положи на кресло. Закончишь, подойди.

А Даша реально стеснялась, хотя в спальне она нисколько не стеснялась своей наготы. Но тут было другое. Когда она закончила, Глеб взял ее за руку, подвел к подиуму, помог устроиться на опорах. При этом он постоянно касался ее, оглаживая ладонями, словно запоминал. Даше хотелось закрыть глаза и отдаться ощущениям. А когда он закрепил фиксаторы, ей показалось, что она парит.

Глеб проверил все, еще раз коснулся, потом отошел и стал сосредоточенно работать, иногда подавая короткие реплики. Даша тоже постепенно включилась, небольшое напряжение в мышцах, которое она испытывала после вчерашней тренировки, быстро прогнало туман из мыслей. У нее возникли вопросы, вернее, возникли они сразу, просто сейчас как-то пришли на ум.

— А скажи, Глеб…

— Мммм? — он промычал, стараясь не отвлекаться на разговоры.

— Вот у тебя оборудованная смотровая, инструменты, лекарства. А зачем? Ты же не врач?

— Нужны. Для дела, — ответил он спустя короткое время.

Ей пришлось принять ответ, потому что, когда Брутечку он осматривал, это было достаточно профессионально.

— Глеб?

Молчание.

— Ты учился на врача?

— Нет, — ответил он. — Жизнь заставила выучиться.

— А… — протянула Даша, желая спросить еще о многом.

Но он довольно резко оборвал:

— Даша, не отвлекайся, помни о концентрации.

Помнить о концентрации… Она обиженно засопела и постаралась принять идеальную позу, насколько это возможно в фиксирующих ее приспособлениях. И вдруг услышала тихое:

— Нет, не напрягайся. Подожди, я помогу.

Раздались шаги, и она почувствовала на себе его руки. Чуть шершавые от глины, они мягко двигались по телу, расслабляя и одновременно придавая ему некую совершенную форму. Томление захлестнуло девушку, заставляя едва заметно выгибаться под его ладонями, хотелось стонать от сладости ощущений, закрыть глаза и раствориться.

Он лепил ее. Лепил из ее тела свою скульптуру, из личности… она даже не могла дать этому названия. Все укладывалось в одно емкое слово модель.

А в какой-то момент это уже стало настолько интимно, что Даша не сдержалась, ее унесло сладкой тягучей вспышкой. После Глеб еще долго поглаживал подрагивающее тело и шептал что-то неразборчиво-нежное.

— Сейчас я тебя отпущу, и ты сможешь пойти помыться, — проговорил он, снимая крепления и помогая Даше слезть.

Ей было немного стыдно, но он был так ласков… Она смущенно взяла одежду и пошла к выходу. Поняв, что Глеб не идет за ней, обернулась:

— А ты?

Он стоял у уже достаточно далеко продвинутого слепка, руки в глине.

— Я хочу еще поработать, довести…

Понятно, момент творения прерывать нельзя. Даша улыбнулась.

— Ладно, пойду чего-нибудь приготовлю.

У него блеснули глаза.

— И побольше!

* * *

Смывая с себя глину, Даша не могла отделаться от мысли, что произошедшее ей понравилось. Было настолько необычно… но безумно чувственно.

Однако, надо готовить обед!

И кота разыскать. Покормить. Ох, какая из нее хозяйка? Никакая.

Кот нашелся в саду вместе с Мартой, покормила обоих. Постепенно втянулась в кухонную работу. Уже и обед сготовила, а Глеб все не появлялся.

— Совсем сгорел, блин, в своем творческом огне, — ворчала она, понимая, что тревожить его теперь бесполезно. Достаточно вспомнить папу или брата, если они чем-то увлеченно занимаются, дохлый номер их от этого оторвать.

И как-то сами собой влезли в голову мысли о той смске. Она вытащила телефон, повертела в руке. Отложила на стол, отодвинула подальше. Прошлась по кухне, побродила по дому… Потом все-таки подошла, взяла его снова и набрала тот номер.

Трубку никто не брал. Вызов завершился. Даша даже вздохнула с облегчением. Но тут с этого номера пришла смс:

«Решилась, наконец?»

Вздрогнула от неожиданности. Быстро набрала:

«Вы о чем?»

«Как о чем? Не хочешь узнать правду?»

«Какую правду?» — у нее затряслись руки.

«О мужчине, с которым живешь» — был ответ.

Даша повременила, осмысливая, а нужно ли ей это. Потом все-таки набрала:

«Допустим. И что вы хотели мне сообщить?»

«Я? Ты и сама можешь все узнать»

Странный ответ, как-то отдает ехидством. Даша разозлилась.

«Каким образом?»

«А ты загляни в подвал под его мастерской»

«Зачем?» — она изумилась.

Но ответа больше не последовало. Хотя Даша набирала еще несколько раз и пыталась звонить, на том конце больше не отозвались. Пригруженная сомнениями, она даже не заметила, как вошел Глеб. Только потом опомнилась, вот было бы дело, если б он застал ее за подобной перепиской…

* * *

Глеб заметил и смятение, и блеск глаз. Какой-то неуверенный. У нее был такой вид, словно ее застали на горяем. Странно и не очень-то приятно было это видеть, он совсем на другое надеялся. Вспышкой пронеслась мысль — опять звонили! Так телефон же вроде отключил? Спросил осторожно, стараясь не выдать себя:

— Что-то случилось?

— Нет, — смотрит в глаза настороженно, но твердо.

— Тогда что с тобой?

— Ничего, — она отвернулась. — Я просто… Не знаю…

Пожала плечиками, подошла к плите.

— Кушать будем?

Он понимал, ее что-то тревожит, но раз сейчас говорить об этом не хочет, давить не стоит, надо выждать. Пусть расслабится и расскажет сама.

— Хорошо, сейчас помоюсь и приду.

* * *

Надо ли говорить, что после тех сообщений, Даша только и искала возможности залезть в подвал под мастерской. При этом ей приходилось здорово сдерживаться, чтобы Глеб ничего не заподозрил. Даша старалась изо всех сил, но до конца обмануть его не удалось. Он чувствовал ее скрытую нервозность и все больше хмурился, душа полнилась безотчетной тревогой.

Так прошло два дня.

До Игнатова дня рождения оставалось всего ничего — пятница уже завтра.

Все это время они работали над скульптурой, Даша полностью окунулась в процесс, ей было безумно интересно наблюдать, как день ото дня меняется и оживает странный образ, в котором она узнавала себя. Это отвлекало на время, а потом снова начинал точить червь сомнения. Хотелось удостовериться, понять. Но и попыток удовлетворить свое любопытство, которое становилось все более жгучим, ей не представлялось. Все время что-то мешало…

Случай выпал неожиданно, как оно обычно и бывает.

Глеб сидел в кабинете, он всегда моделировал не только руками, но еще и создавал компьютерную версию, чтобы повертеть, увидеть в разных ракурсах,