— Точно-с, — подтвердил, кивая, Иваныч.

Я вздохнул.

— А я думаю иначе… Ну да ладно… Я так понимаю, вы не раз говорили Рону и остальным, что необходимо выдвигаться на север?

— Мы пытались! — ответили хором оба друга.

— Тогда почему их никто не послушал? — я буравил взглядом четверых отступников. — Ведь вы точно знали, что эти оба, — я указал пальцами на Сергеича и Иваныча, — мои доверенные лица. И, слушая их указания, вы продолжаете моё дело.

Четвёрка сконфужено молчала. Некоторое время ничего больше не говорил и я сам. Я, честно, не знал, что мне с ними делать. Я не мог их казнить за то, что они поддались уговорам и пришли к неправильному решению. Если бы я не исчез, думаю, они б меня не предали. Хочется верить, по крайней мере. Но и оставлять всё так просто, прощая по первой просьбе, нельзя. Каждый тут должен осознать неотвратимость наказания. Мой взгляд остановился на Жоре. Почему-то стало ещё обиднее.

— Эх, Жора, Жора, — укоризненно проговорил я, — как ты-то мог? Ты ж был любимец Пуси. Ты был для неё, как сын…

Белочка всё это время лежала рядом на ближайшем стуле: еле живая, она тяжело дышала и вздрагивала иногда всем телом. После моих слов она подняла затуманенный взор на эльфа.

— Прости, тётя Пуся! — искренне повинился Жора и заплакал, бросая растерянные и полные боли взгляды на белку. То ли ему было действительно больно видеть её в таком состоянии, то ли он рыдал из-за совершённого проступка. Может, всё вместе. Мне даже стало жаль его…

Я взял в руки свою любимицу. Она смотрела прямо на меня, но словно не видела на самом деле. В глазенках застыла старость, боль и покорность судьбе. Сквозь всё это мелькнуло сочувствие. Сочувствие мне…

Стало тяжело на сердце. Даже умирая, она думает обо мне.

И тут… Послышался холодный, механический голос…

Инициализация…

Производится генерация Мира Эндор…

Производится активация интерфейса…

Объявляется неделя Элис.

А затем всю округу огласил ласковый голос системы.

Я вернулась! Рада снова вас приветствовать, искатели приключений!

И не дав нам ни секунды передышки, пока мы все сидели, открыв рты, состоялось триумфальное возвращение моего друга.

— Ну что, скучали?! — послышался мой любимый звонкий писк. Я отмахнулся от системных сообщений и ощутил в своих ладонях подвижный комок шерсти. Такая бодренькая, молодая, хорошенькая Пусенька, улыбающаяся во все зубки.

— Ах, ты ж моя хорошая! — я прижал её к себе сильно-сильно.

— Э! — взвизгнула она. — Раздавишь же. Неотёсанный мужлан!

Вокруг слышался радостный смех. Некоторые и вовсе не скрывали слёз – Сергеич с Иванычем, Жора и Таня. Да я тоже еле сдержался. Я выпустил Пусю из рук. Белка взобралась на моё плечо и провозгласила:

— Ну что, разгильдяи и тунеядцы, соскучились по вашему заму?

— Да! — хором ответили все.

Пуся заметила их мокрые от слёз лица и покачала головой.

— Ну не плачьте! Теперь я с вами, и больше никому не под силу нас разлучить, — её голосок дрогнул.

— Обещаешь?! — умоляюще смотрел на неё Жора.

Я слышал, как учащённо бьётся маленькое сердечко зверька, сидящего на моём плече. Она сама стёрла лапкой слезинку с мордочки.

— Обещаю! — выдохнула она твёрдо. — Обещаю!

Повисла тишина, нарушаемая только всхлипами. Но ненадолго.

— Лёха, — обратилась Пуся ко мне, — когда система отключилась, у меня всё прошло как в тумане. Отдельные моменты всплывают в голове флешбэками. Но эти четверо в чём-то провинились? — лапка указала на оступившихся.

Я кивнул.

— Жора, Жора… — произнесла укоризненно белка. — Как ты мог?! Я ж тебя этими лапками растила. Какого из тебя смелого мужчину сделала. А ты…

— Прости, тётушка… Меня Рон попутал…

— Ну и что ты думаешь насчёт него? — спросила у меня Пуся.

— Я придумал наказание остальным. А Жору, как твоего воспитанника, я оставляю тебе… Решай сама…

Белка тяжело смотрела на Жору, но в глазах виднелась жалость. Я понял, что ей это не под силу.

— Решай сам, Алексей! Я согласна с любым твоим решением!

Я кивнул.

— Вы четверо отправитесь на помощь к северным варварам! — огласил я свой приговор. — И будете сражаться там, пока не искупите полностью свою вину. Всем понятно?

— Да! — с заметным облегчением ответили все четверо единогласно. Мне показалось, что они даже довольны таким решением. Будто думали, что я их казню прямо сейчас. Ехать на войну – тоже не подарок, конечно, там тоже можно умереть. Но так они хотя бы имеют шансы выжить и заслужить наше прощение.

— Справедливое наказание, — согласилась белка. — Я поддерживаю! И дайте мне кто-нибудь поесть… Будто несколько лет голодала…

Все расхохотались, вспомнив её прежние аппетиты. Тут же многие стали предлагать ей орешки различных сортов. Но белка недовольно отодвигала их. Сергеич и Иваныч, зная своеобразные вкусы пушистой, притащили по большому куску жареного мяса.

— Сами ешьте свои орехи. Мне надо… — она увидела мясо, и глаза её хищно загорелись. — Вот это я понимаю, вот это сервис.

Зал покатился со смеху.

А у меня на краю зрения мигнул интерфейс. И с застрявшей на лице дурацкой улыбкой я полез туда.