Парни разом как по команде загалдели.

– Неужели свобода!

– Ни хрена не верю!

– Да бля… точно братва, менты… они.

– Вот подфартило. Никто б не подумал!

Пока они не отошли от шока, Ротыгин быстро установил личности, но потом дело пошло туго. Самый здоровый у них сказал только одно слово «Ша!» и сразу дальнейший допрос превратился в пустое времяпровождение. «Сам виноват! Расслабился. Головокружение от успехов!». – Подумал Ротыгин. – «Надо было выводить по одному и в комнату залитую кровью сажать на стул посреди. Все бы поведали как на духу. А сейчас что? Не молодой следователь можно сказать, опытный в этих делах и так прокололся. Пленники видать непростые по наколкам видно и не случайно здесь оказались. Да что уж теперь».

– Ну ладно. Кто чего и за что вас сюда поместил, разберемся. Говорите под кем ходите, и в больничку вас отвезут, – он выждал паузу, – или в отдел для проверки и в обезьянник?

– Слепого знаешь начальник? – Сказал здоровый.

– Да уж наслышан.

– Так что вези нас пока мы и правда кони не двинули. А за что разбирайтесь. Мы поможем, если у вас не получится. Так что торопитесь и пусть они радуются, если вы первые на них выйдете.

Пришлось вызвать три машины скорых и отправить освобожденных в горбольницу с шумной иллюминацией. Хозяина дома являвшегося по совместительству сторожем и поваром, отправили вслед за подельниками в ИВС. (Изолятор временного содержания). Шофера Павла Иконникова задержали. Поместили до утра в «обезьянник» при райотделе. Ночь еще только начиналась. Необходимо было по горячим следам найти остальных участников. Но везение кончилось, и бессонная ночь прошла почти впустую. Непонятно каким образом, но как-то задержанным удалось сообщить информацию о взятии под стражу оставшимся на воле и «они сделали ноги».

Под утро Ротыгин выпустил под подписку Павла, и пошел, наконец, отсыпаться. Что-то завтрашний день готовит.

Во второй половине дня, Ротыгин съездил больницу. Бывшие пленники встретили его приветливо им уже понатащили подарков, шоколада, фруктов. Они усиленно пытались всучить ему хотя бы часть, предлагая пакетами.

– Да в натуре! Начальник! Пропадет. Куда нам столько.

Родыгин взял один пакет фруктов, с огромным ананасом для жены. Уж она любительница таких вещей. Обрадуется.

– Я понимаю, что это не взятка!

– Ну в натуре, начальник. Западло. Уважуха, не более.

– Ну а заявления писать будем?

– Не-а, не будем. Уж извини.

– Значит никто вас не избивал?

– Выходит так.

– И сами вы добровольно в подвале сидели.

– Сам грамотный.

– Нам и без ваших заявлений доказательной базы хватает, но было бы лучше, если бы вы передумали.

– Мы не передумаем.

– А вот этот, – Ротыгин показал фотографию убитого, – ваш?

Парни изменились в лице.

– Что с ним?

– Игра в одни ворота. Все одно опознавать, родителям отдавать, хоронить.

– Киля. Кулякин Слава. Владислав. Ну, они у нас за все ответят.

– Считайте, что я этих слов не слышал. – Попрощался Ротыгин и прихватив пакет отправился в отдел.

Калининский РОВД располагался в старом здании на Богдана Хмельницкого. Все окружающие постройки и здание отдела были построены в конце сороковых годов, когда строился завод Химконцентратов. Слово «Химконцентратов» никого не могло обмануть. Завод принадлежал к министерству среднего машиностроения, то есть к атомной промышленности, а на нее тогда денег не жалели. Все административные и жилые здания, помпезный похожий на Пантеон с колоннами дом культуры Горького, дворец спорта «Сибирь», со стадионом, дышало сталинским ампиром, советским монументальным классицизмом, но дома мыли низкие двух, трехэтажные. Одно из них из-за удобного расположения как раз и отдали под райотдел. Отдать то отдали, но ремонт здания длился уже почти десять лет и когда он закончится, только богу было известно. Сейчас принялись за фасад. Таджики безжалостно отбивали украшения из лавровых венков, колосьев и пятиконечных звезд. Кругом стояли леса. Два года назад нанесенную «Шубу» тоже обдирали и отделывали стены дешевым красно-коричневым мрамором.

«Сколько квартир можно было построить сотрудникам на эти деньги?» – Невесело подумал Ротыгин, проходя меж лесов.

В кабинет доставили первого задержанного на посту ГИБДД.

Обычные рутинные вопросы, обычное отрицание всего и вся. «Обознались. Дело шьете. Впервые слышим. В доме ни разу не были, и вообще не знаем о чем идет речь»

– А отпечатки? – Смело нажал Ротыгин, хотя результатов еще не было, но по тому что видел Кожин в окнах, их там должно было быть не меряно. Лысый, плотный крепыш скис, но бравада блатная осталась.

– Начальник, твоя взяла. Были. Ну терки у нас с ними. Пару раз получили они за дело.

– Какое дело?

– Отметелили они и мы в ответ.

Второй задержанный был менее упитан, но чувствовалось, тоже физически силен. Смотрел испуганно исподлобья и как-то очень тоскливо.

– Нельзя мне в тюрьму.

– А что так.

– Родители не вынесут особенно мать.

– А раньше, о чем думал?

– Затянуло,…сам не знаю как.

– Говорить будешь как на духу?

– Нет.

– А что тогда от меня хочешь. Зачем про мать говорил?

– Просто.

– Нет. Брат. Все в этой жизни не просто. Вот хочешь глянь протокол, твой напарник признал, что бывал в доме, что незаконно удерживал, что истязал пленников. Он то посговорчивей тебя оказался. Не герой. Наверно срок скостить хочет. А ты про мать толкуешь. Чтобы о ней вести разговоры ты мне еще знаешь, сколько информации должен слить. Весь расклад, не меньше.

Парень задумался.

– Как тебя зовут? – Спросил Ротыгин.

– Да зовут,… как зовут, – в задумчивости как бы издалека пробормотал он, -… в протоколе же есть Валера Кузнецов.

– Куришь?

– Нет, мы никто не курим.

– Спортсмены?

Парень побледнел, встрепенулся.

– Вроде того. Медали, соревнования. То есть раньше были.

– Ну и дальше что случилось?

– Нет, это не по понятиям своих сдавать.

– Вот смотри. Ты никого не сдаешь. Хорошо. Какие мои действия. Был такой Кулякин Владислав.

– Не знаю. Это кто?

– Это тот, кого вы убили и прикопали у речки. У меня есть свидетель который подтвердит, что видел вашу вишневую Ниву в ту ночь с 3—00 до 3—40, в районе обнаружения трупа. У меня не сегодня, завтра будут заключения экспертов по поводу земли на лопатке и крови на ручке. Догадываешься, каким будет заключение. Конечно, догадываешься. А еще показания постовых, что приняли вас на посту ГИБДД. И отпечатки в машине. Начальство на этой неделе на меня давит, давай результаты. Как ты думаешь, какие мои действия. Я им скажу, что доказательная база вся есть, но я сомневаюсь, что убил именно Валера Кузнецов с напарником. Он не мог это сделать и у него мама больная? Смешно звучит. Да. Смешно. Даже если бы я очень сильно захотел, никто и слушать меня не будет. Трубить вам и трубить.

Парень побледнел. Глаза его молили о пощаде.

– Ну я, мы же не убивали.

– А доказательств с лихвой. Похищение человека ст. 126 УК.РФ. Незаконное лишение свободы ст.127 УК РФ. А действия совершенные группой лиц по предварительному сговору от 6 до 12. А деяния что повлекли по неосторожности смерть потерпевшего или иные тяжкие последствия от 6 до 15. Это по неосторожности. Чувствуешь разницу. Еще статьи тебе почитать?

– Это конец! – С лицом без кровинки сказал Кузнецов.

– Не совсем.

В этой же 126-й статье есть одна сноска. Маленькое примечание. Читай сам. Лицо, добровольно освободившее похищенного, освобождается от уголовной ответственности, если в его действиях не содержится иного состава преступления.

– А кого я освобождал?

– Давай заключим с тобой соглашение. Я Ротыгин Олег Михайлович. Если говорю, то от слов своих никогда не отказываюсь. Можешь там по своим каналам узнать. Я честный мент. В вашей среде это тоже знают. Я тебе даю расклад… ты выходишь на свободу. Ну с условным может сроком, не без того. Ты мне всю подноготную без утайки.

– Мне уже говорили о вас. Можно подумать?

– Быстро телеграф работает. Минуту.

– Мало.

– Достаточно. Через минуту жму кнопку, вызываю конвой.

Ладно, что тянуть. Я согласен.

– Поехали тогда.

– Все началось давно семь лет назад, когда меня посадили в школе в шкаф, а отпустили,