Шрифт:
Закладка:
– Лоя, зайдите! – раздается холодный голос Быстрицкого.
Боже, началось… Я вздыхаю, поспешно роюсь в ящике, опрыскиваю себя из флакона дорогих духов, что всегда храню на рабочем месте, беру пудреницу, поправляю макияж, и одернув юбку, спешу на зов любимого.
– Вызывали? – нежно улыбаюсь ему.
У меня идеальная улыбка и я не премину никогда ею воспользоваться. Чтобы белоснежность виниров не поблекла, я не пью ни чая, ни кофе, никаких других красящих напитков. Не ем никаких ягод и гадости типа свеклы. Я всегда идеальна и помню об этом каждую секунду времени.
– Дверь прикройте. – холоден со мной Быстрицкий.
Впрочем, он всегда холоден со всеми, кроме этой своей замарашки.
Плотно прикрываю дверь, подхожу к нему близко. Боже – он идеальный мужчина! В который раз мысленно провожу с ним все ночи в кровати! У меня за пять лет мужчины-то нормального не было, потому что все они проигрывают и рядом с Быстрицким не стоят! Мне нравится в этом мужчине абсолютно все, и я не понимаю, почему до сих пор он не разложил меня на своем директорском столе!
– Надеюсь, вы понимаете, зачем я вас вызвал, – начинает босс.
– Не совсем. – призывно улыбаюсь я.
– А ваши друзья из отдела снабжения и кадров еще не рассказывали вам? – проницательно поднимает он бровь.
Все-таки чуйка у мужика атомная! Иначе он не был бы таким успешным и богатым как сейчас!
– Вы же только что оттуда, не так ли? – продолжает пытать меня босс.
– Вы правы. – опускаю я глазки в пол, иначе сейчас наброшусь на него.
Ведь он такой строгий сейчас, такой мужественный! У меня аж дух захватывает от того, как именно он может меня наказать! Но за пять лет нашего с ним сотрудничества мы никогда не переходили никаких границ, и начинать эту игру сейчас глупо. Быстрицкий – скала.
– Я хочу сделать вам последнее предупреждение, – с каменным выражением на лице сообщает вердикт Быстрицкий. – Если еще один раз Лихвинцева пожалуется мне на ваше плохое к ней отношение, я уволю вас без сожаления!
Его слова бьют по мне наотмашь! Меня опаляет обидой и несправедливостью. Ведь пять гребанных лет я потратила на эту компанию и на Быстрицкого… и все это потерять?! И из-за кого, самое главное?!
Нет, Лоя, надо что-то предпринимать, и немедленно! Я не могу так просто всю эту ситуацию пропустить мимо себя.
Я смотрю на Быстрицкого в упор, на его взгляд полный ненависти и злости, а потом стремительно подхожу к нему, нарушая границы его личного пространства. Он насторожен в кресле, откидывается назад, от меня подальше.
Я же опускаюсь перед ним на колени, тянусь руками до ремня на его брюках.
– Просто скажите, как вам нравится! Я все сделаю! – с готовностью, глядя ему в глаза, действительно, готовая на все, произношу я.
– Немедленно встаньте!!! – орет на меня Быстрицкий, – Больно отбрасывая мои руки от ремня. – Вы – совершенно тупая дура! Если я раньше еще как-то сомневался в этом, то теперь отпали всякие сомнения!
Быстрицкий отъезжает на кресле подальше от меня. Вскакивает на ноги.
– Жду от вас заявление! Немедленно! – холодно добавляет он.
– Пожалуйста, не надо, умоляю вас! – как же тяжело мне даются эти слезы. – Я все поняла! Я Лихвинцеву больше вообще ничем не задену! И вас не побеспокою! Но не увольняйте, Руслан Александрович! Я же пять лет, верой и правдой вам и компании!
– Вы меня за кого тут держите? – холодно интересуется мужчина. – За мальчишку, которому голые ноги покажешь, и он простит все? Да сейчас! Я знаете сколько ног и всего остального за свою жизнь перевидал?! И ноги, со всеми остальными причиндалами – это последнее, чем меня может заинтересовать секретарша!
– Я поняла, – жалобно скулю, размазывая слезы и потекшие тени по лицу, – Никогда больше не переду границу, только не увольняйте!
– Покиньте мой кабинет! – ледяной тон мужчины заставляет меня осознать, что никакие женские уловки с ним не работают.
Я встаю с колен, оправляю короткую юбку. Выхожу из кабинета и лечу прямиком к Элеоноре Сергеевне. Она говорила что-то про успокоительные капли. Это – лучшее, что сейчас может мне пригодиться.
После того как Лоя, заплаканная и подавленная вылетела из кабинета Быстрицкого, ее нет вот уже вторую неделю. Поговаривают, что это – чуть ли не первый ее больничный за пять лет карьеры секретарши в этой компании.
Впрочем, на больничный, как выяснилось позже, помимо Лои, ушли и кадровичка и противный Игорь Михайлович.
Какой недуг подкосил аж троих незаменимых человек в офисе, мне неизвестно. Но то, что без знаменитой троицы работать было легче и веселей, это, конечно, бесспорно. Руслан, несмотря на наши скажем там романтические отношения, вне офиса разумеется, превосходный руководитель и я прекрасно понимаю Лою, почему она до сих работает на Быстрицкого вот уже шестой год подряд.
Он грамотно ставит задачи. Корректен. Без проблем объясняет мне что именно от меня хочет, и мне не страшно с ним, наоборот, очень интересно. Рабочая жизнь от такого отношения только выигрывает, ведь я продуктивна на все сто процентов рядом с таким толковым руководителем.
– Молодец, Настя! – улыбается мне Руслан, одобрительно глядя через плечо в монитор моего компьютера. – Все правильно. Ты – образованная девушка. Зачем же работала в кафе столько лет?
– Меня никто не брал на работу, ведь я все еще студентка, а потом у меня до этого не было возможности идти в офис на полный рабочий день.
– Все понятно. Продолжай, Настюш.
Ох уж этот его теплый взгляд, и тон такой бархатный, и рука на моем плече, которую он кладет как бы в дружеском жесте… Эти мелочи, такие как прикосновения, разговоры ни о чем, похвала, элементы ухаживаний, когда он приносит мне цветы или конфеты, говорят о том, что я ему нравлюсь. Ни разу я не видела ни одного человека, с кем бы он общался так же мило как со мной. С остальными женщинами он обычно нейтрально холоден, никогда не позволит себе не то что дотронуться до своей сотрудницы, но и простой улыбки от него никто не дождется.
Мой авторитет в компании, после того как я стала вторым секретарем Быстрицкого ползет с космической скоростью. Ко мне приходят многие. Кто с шоколадками, кто с чем посерьезнее, вроде тортиков и прочих вкусностей. Просто так приносят, якобы от души, но на самом деле, подлизываются таким образом, чтобы я Быстрицкому отчет вовремя занесла, документы на подпись, и прочие моменты.
У кого бы ни был день рождения, первый кусочек тортика или пирожного, несут мне! Я, по началу не привыкшая к такого рода вниманию тушевалась, пока Руслан однажды не объяснил, что Лоя тут вообще была «царицей полей» и что секретарь ген директора – чуть ли не самая важная должность после самого директора!
Я понимала, что все идет слишком уж гладко и долго подобная идиллия не продлится! И я была права!
